Елисейские Поля - стр. 36
Екатерина Львовна поднимает брови и краснеет:
– Вера! Что ты говоришь! Ведь я твоя мать.
– Ну и что же, что мать? Уважать тебя надо, бояться? Нет, нет. – Вера, смеясь, обнимает мать и целует ее в шею. – Я тебя люблю, ужасно люблю, вот и все. И мне тебя жаль. Да, жаль.
– Оставь, оставь. Задушишь.
– Тебя никто не целует, так хоть я. Моя красивая, моя молодая мама.
Екатерина Львовна смущенно отбивается от дочери:
– Ну довольно. Успокойся. Полежи тихо. Хуже Люки.
Вера вытягивается поверх одеяла рядом с матерью.
– Нет, мне серьезно жаль тебя, мамочка. Тебе непременно надо еще замуж выйти. У тебя такие плечи, такие глаза, такие губы. Тебе нельзя быть вдовой.
– Глупости все это, Верочка. Но как ты нервна!
– Ах, я совсем не нервна. Я влюблена, я счастлива. И я хочу, чтобы все были счастливы, и прежде всего ты.
Вера снова целует мать:
– Мамочка моя милая. Мама-кролик. Мама-персик. Мама-соловей. Помнишь, как я тебя в детстве звала?
Екатерина Львовна нежно гладит ее темные волосы:
– Странная ты. Такая ласковая, а сердца у тебя настоящего нет, и никого ты не любишь. Как кошка. Ну, иди спать. Дай я тебя перекрещу. Уже поздно.
– Спокойной ночи, соловей мой.
Вера целует еще раз мать и, соскользнув с постели, бежит, смеясь, к себе.
Люка еще не спит. Она лежит в темноте с закрытыми глазами, сложив руки на простыне.
Вера тихо проходит мимо нее, кровать легко скрипит, шуршат простыни.
– Вера, – зовет Люка, – Вера, послушай.
– Ты не спишь, Люка? Уже поздно.
– Послушай, Вера.
– Ну что?
– Я все лежу, думаю о тебе и не могу заснуть.
Вера тихо смеется:
– Брось думать. Знаешь, индейский петух тоже думал…
– Вера, не смейся. Вера, ты не боишься выйти замуж?
– Боюсь? Что ты еще выдумала?
– Но ты разве забыла? Ты ведь мне сама рассказывала… И все это будет с тобой, подумай…
– Ах вот ты о чем. – Вера зевает. – Спи лучше.
Простыни снова зашуршали.
– Но Вера, – взволнованно зашептала Люка. – Ведь это так страшно, так страшно…
– Молчи. Не мешай мне спать. И не волнуйся, пожалуйста. Ты еще мала, не понимаешь. Я совсем не боюсь, я очень счастлива. Спи, Люка.
Люка замолкает на минуту.
– Вера, – снова зовет она. – Вера…
Но ответа нет.
Люка подгибает выше холодные колени, закрывается одеялом до самого подбородка и вздыхает. Вера смеется, не хочет слушать. Неужели она не понимает, что ее ждет?
Люка закрывает глаза, чувствуя страх перед этой тяжелой, непонятной, грязной жизнью, и сейчас же засыпает.
13
Екатерина Львовна разбирала покупки, только что принесенные из магазина. Вера сидела на диване и безучастно глядела в окно.
– Кружева очень хороши. А шелк слишком тонкий, будет плохо стираться. Да что с тобой, Верочка? Даже не посмотришь, будто не для тебя все это.