Экономическая история мира. Том 5. Реформы 90-х годов XX века в странах Восточной Европы. Опыт мирового кооперативного движения - стр. 103

Конфуций был фактически обожествлен, народу предписывалось строго и неукоснительно соблюдать его заветы, а государь должен осуществлять правление на добродетели и справедливости, то есть, на принципах конфуцианства. Самым отличительным признаком конфуцианства следует признать преклонение перед древними мудрецами, которым была доступна истина, дао. Предписывалось внимательно изучать мудрость древних и размышлять над их деяниями. Но делать это в определенных рамках. Конфуций разъяснял, что учение без размышления – напрасный труд, но и размышление без учения (без постоянного изучения мудрости авторитетов), вещь опасная («Луньюй»).

Дискуссионным остается вопрос о соотношении конфуцианства и религии. Высказываются различные, порой противоположные, точки зрения: от их отождествления до противопоставления. Многие склоняются к тому, что конфуцианство играло роль религии, или даже было более чем религия. По крайней мере, главная особенность конфуцианства – примат морали над религией. В других религиях обычно наоборот. Вообще, Конфуций ко многим проявлениям религии (сверхъестественное, суеверия, судьба, предопределение и т. п.) относился индифферентно, или даже отрицательно. На вопрос, что такое смерть, он ответил: «Мы не знаем, что такое жизнь; как же можем мы знать, что такое смерть?!» («Луньюй»). Однажды, после свидания с Нань-цзы, женой правителя царства Вэй, Лингуна, ученики упрекнули его в отходе от собственных принципов. На что учитель ответил: «Если я поступил неправильно, пусть меня покарает Небо» («Луньюй»). Кстати, верховной божественной силой в Древнем Китае считалось именно Небо, которое являлось воплощением разума, целесообразности, высшей справедливости. Правитель Китая воспринимался как «сын Неба», первосвященник. Культ Неба определял принципы политической структуры и государственного устройства.

Следует отметить такое интересное явление, как культ ученых чиновников. В отличие от наметившегося в современной России настойчивого влечения большой армии чиновников к облегченному получению ученых степеней (большей частью, за деньги), путь в клан ученых-чиновников, интеллектуалов-шеньши конфуцианского Китая был сложным, тернистым, длительным. Соискателям нужно было преодолеть жесточайшую трехступенчатую систему конкурсных экзаменов. Каста ученых-чиновников формально была открытой, но остается фактом, что большая ее часть рекрутировалась из 2 % высшего слоя общества, а меньшая – из остальных 98 % населения. Экономический фактор не был определяющим. Богачи, землевладельцы, не обладая соответствующими способностями, не могли проникнуть в сословие шеныни, но тем, кто к нему уже принадлежал, был открыт путь к высоким должностям, к гарантиям стать богатым, землевладельцем и т. п. Не богатство и другие преимущества, а образованность и ученая степень воспринимались китайцами как наивысшая социальная ценность.