Его марионетка - стр. 43
К счастью, у меня была Татьяна, которой я позвонила в слезах и соплях. Она быстро утешила:
– Не дрейфь и не ной! Возле каждого учебного заведения пасутся бабули, которые ищут студентов. Наверняка, и возле вашей консерватории есть…
Так и вышло! Мне не пришлось ночевать на улице – уже в тот же день я заселилась в комнатку ещё с двумя соседками, а потом и вовсе всё пошло на лад.
Со Светланой и Лерой с того дня мы больше не общались ни разу.
С мамой, впрочем, тоже. Она так и не нашла ни времени ни возможности поговорить со мной. Я от чужих людей узнала, что её отвезли в специализированное учреждение, после того, как звезда Семёновых закатилась и их имущество, как когда-то и наше, распродали с молотка. С помощью Татьяны я узнала, что за учреждение и позвонила туда, побеседовала с милыми докторами, сообщившими мне, что некий доброжелатель оплатил мамино лечение и сейчас она чувствует себя хорошо. Мне так же сказали, что у неё есть телефон и интернет и пообещали передать мои контакты…
Но…
Видимо, такова моя участь – ждать. То звонков от мамы, то – Иллариона.
Наверное, я, как моя любимая Сольвейг, состарюсь от вечного ожидания…
А не ждать – не могу. Тогда моя жизнь потеряет смысл и превратится в унылое существование.
Лар, ты ведь придёшь? Ты же никогда не врал мне…
Неприятные воспоминания накатывают вновь. Трясу головой, отгоняя их. Мне сейчас нужно вдохновение, лучше думать о Ларе. Тогда обязательно правильные мысли приходят.
В дверь тихонько стучат, потом просовывается седая усатая голова – наш сторож, Пал Палыч.
– Опять полуночничаешь? – улыбается, оглядывая меня, и ставит на стол пакет.
– Побойтесь бога, – отшучиваюсь, – солнце ещё высоко…
Смеёмся вместе.
– Тут моя Маруся тебе пирожков передала и вареньица. Смородиновое и сливовое, с дачи.
– Ой, спасибо! – смущаюсь. – Зачем же… – пытаюсь вручить пакет назад.
– Бери, – машет рукой старик, – что я Марусе скажу? Она ж меня самого, как тот пирожок, съест, если узнает, что пакет тебе не отдал.
– А давайте я позвоню Марии Николаевне, объясню всё? – предлагаю выход.
Пал Палыч качает головой:
– Не поможет, Фенечка. Маруся меня всё равно съест.
Вздыхаю:
– Придётся брать.
– Да уж уважь старика, сделай милость…
Мы ещё немного болтаем о пустяках, потом Пал Палыч уходит на пост, а я – возвращаюсь к сценарию: с варением и чаем дело начинает спориться. А ощущение тепла и заботы, которое исходит от пакета с пирожками, тоже добавляет позитива, а он, в свою очередь, выливается в правильные, нужные, яркие эпитеты…
Вот! Такой текст точно не завернут!
С чувством выполненного долга отправляю на согласование куратору и потягиваюсь, откинувшись в компьютерном кресле.