Эфириус 2. Что скрывает Эдем (попаданка) - стр. 22
– Получилось? – осторожно спросила, улучив подходящий момент. Элли кивнула, и я окончательно успокоилась.
– Кара, давай минут через сорок сходим поплавать в ракушки, – нарочито беззаботно предложила она. – Сейчас там водичка, как парное молоко. Будет здорово, правда.
Невольно поморщилась от слова «водичка», которой вокруг нас и так хватало. Элли заметила мою реакцию и добавила многозначительным полушепотом:
– Это поможет восстановить силы.
Я задумалась. Попробовать стоит.
– С радостью, – улыбнулась пошире, услышав неподалёку девичий щебет. Моя сообщница покосилась в ту сторону.
– Вот и отлично, – просияла она и тотчас сменила тему: – Я как раз успею отойти после ужина. Эта Лана... – В её голосе зазвучало недовольство. – Видела бы ты, как высокомерно она держалась, а папа и господин Висмарк ей чуть ли не в рот заглядывали! Бр-р-р... Мне кажется, она нас всех презирает.
– Шон говорил, что она не в духе из-за ошейника, – попыталась я оправдать коллегу. – По сути на неё одну из гостей надели оковы, ещё и выставили это на всеобщее обозрение. Кому такое понравится?
– Да, но... – от неожиданности растерялась Элли, но тут же перешла в оборону: – Нечего было материализовать такую пакость, чтобы шпионить за остальными! Пока её прототипы пользуются успехом, госпожа Мартинез для всех желанный гость, но как только она вылетит из топа, уверена, мало кто захочет иметь с ней дело, с такими-то манерами! Не говоря о том, что половина влиятельных дам Либрума не в восторге от того, что их мужья питают слабость к творениям Ланы. Госпожа Висмарк первая выдохнет с облегчением, узнав, что ей больше не придётся лицемерить.
А вот это меня удивило. Я считала, что обитателей Пантеона в Эдеме по-настоящему боготворят, а положение топов так и вовсе непоколебимо...
– А ведь Лане поначалу все так сочувствовали...
Узнать, что хотела сказать Элли мне так и не удалось, потому что в этот момент к нам подлетели её приятельницы и увели к остальным гостям. А я в поисках блаженного уединения отправилась к корме корабля.
Вечернее небо потемнело, и в его тягучей и густой, словно вакса, черноте, отчётливо проступили звёзды. Я смежила веки, подставляя лицо тёплому ветерку, надеясь, что барабанная дробь в голове хотя бы немного поутихнет, как внезапно услышала издевательски-ласковое:
– Хорошо проводите время, Кара?
Резко распахнула глаза и обернулась.
– Госпожа Мартинез... Не ожидала. – Она стояла с бокалом шампанского, утопая в дорогой её сердцу тени. – Но вы правы, жаловаться мне не на что. Господин Штольцберг радушный хозяин.