Дым - стр. 26

Я теряю связь с миром на время, Юна молчит, глядя куда-то в пустоту и до побелевших костяшек цепляется за стул.

– Это всегда сложно. Когда погибают, – произносит она с грустью и будто бы со знанием дела.

– У нашего Дыма в карауле не страшно служить, у него не погибают, – вернувшись как раз не вовремя, орет захмелевший Макс.

– Сплюнь, придурок, и по голове постучи!

– А по голове-то зачем?

Девчонка вдруг смеется. Так звонко и открыто, что я не могу оторваться – ни хрена она не трусливая зайка, ошибка номер три.

– А это правда? – спрашивает она уже другим тоном.

– Правда, только шутить такими вещами не стоит. Традицию еще с моего отца караул держит.

– Твой отец тоже пожарный? Боже, и как он пустил тебя работать туда, если обо всем знал?

– А как он мог не пустить после моего детства в пожарной части? Он сам не представляет другой жизни. Больше тридцати лет прослужил в МЧС, сейчас преподает в академии.

И загибается от рака легких, но считает это достойной ценой тому, сколько жизней сумел спасти.

– Мама, правда, очень переживала. Понимала, куда суюсь, – откровенничаю я. – Когда учебку заканчивал, уговаривала инспектором в Госпожарнадзор пойти. Но профилактику я даже не рассматривал, всегда хотел, как отец, тушить.

Отпиваю со дна бокала жидкость, едва ли напоминающую пиво, только бы заткнуть себе рот, потому что извергаюсь литрами ненужной информации. Не виновата она, что разговорную волну поймал. Смотрю на часы и кладу ладонь на ее спину. Та мгновенно напрягается, будто от удара тока.

– Скоро поедем, – шепчу Юне, губами задевая волосы и щеку, а она вздрагивает.

– Юна, а ты знаешь вообще, какой талантливый у нас Дымов? – запевает Алан. – Он из старья всякого своими руками такие вещи творит!

Бесит меня эта минутка рекламы, друзья явно хотят меня продать подороже.

– Лучше расскажи, какие вы ремонты с Мишей делаете и скидку девушке организуйте. По дружбе. Ей ваши услуги после пожара однозначно понадобятся.

– Нет-нет, не надо, я разберусь.

И никому не нужное благородство это ее бесит. Ненаигранное и явно не предназначенное для того, чтобы убеждали сильнее. Искреннее, вот и бесит. Хрен его знает, что с ней такой настоящей делать, когда сам весь давно живешь, погрязнув в фальши.

– А сейчас мы возьмем небольшой перекур и предоставим слово герою, который больше двадцати пяти лет спасает наш город от пожаров. Павел Павлович, прошу, – раздается со сцены, куда в следующую секунду все смотрят.

– Сколько ты им заплатил? – пропустив Палыча вперед, спрашиваю Макса и хлопаю в ладоши.

– Нисколько. У одного батя пожарный, я им видео с корпоратива показал, они и согласились.