Движуха - стр. 30
Купцов сочувственно покачал головой:
– Э-э, уважаемый Игорь Павлович! Видите ли какое дело: я или кто-то из наших сотрудников в данном случае теоретически могли ошибиться. Но вот компьютер… Исключено! – Отметив замешательство на лице Нечаева, Леонид поспешил подсказать прочитываемый рабочий вариант развития событий: – А как вы думаете: не мог ли кто-нибудь воспользоваться вашими паспортными данными?
– Хм… Возможно… – неуверенно сказал Нечаев. – Дело в том, что у меня в прошлом году паспорт украли.
– Вот как? Уже теплее. А где, при каких обстоятельствах это случилось?
– Я был в Твери, в командировке. Вот там меня и, как это говорится, обнесли. Вытянули в кафе из кармана пиджака и паспорт, и бумажник.
– Что, и официальное заявление подавали?
– Естественно. Подавал. И штраф оплатил, и новый паспорт давно выписали… Так это что ж получается? Теперь какая-то сволочь моим документом пользуется?
– Очень может быть. Во всяком случае, мы попробуем проверить эту версию, – вполне честно пообещал Купцов. – Ну что ж, в таком разе извините за беспокойство, Игорь Павлович. Будем разбираться.
– Да уж! Вы там, пожалуйста, разберитесь.
– Разберемся и поставим вас в известность. Но, в любом случае, рассчитываем на вас в качестве нашего не мнимого, а реального клиента. В частности, очень рекомендую тариф «Окрестный»: для жителей Гатчины звонки в Питер за полцены.
– Я подумаю об этом.
– Прекрасно… Какой у вас славный… хм… песик. Немец?
– Да.
– А как зовут?
– Чубайс.
– Ух ты? Это потому, что с рыжими подпалинами?
– Потому что хитрожопый.
– Хм… В принципе логично…
Санкт-Петербург, 22 августа, пн.
Нынешним вечером Виктору Альбертовичу не удалось закосить от отбывания очередной культурной повинности. Этому обстоятельству в немалой степени поспособствовал случившийся накануне внеплановый и крайней неприятный для Брюнета визит с берегов Ланжерона[6] на берега Невы мадам Плевицкой, приходящейся двоюродной тетушкой его супруге Алине.
Свалившаяся посередь жары как снег на голову дальняя родственница тридцать лет прослужила билетером в знаменитом Одесском национальном академическом театре оперы и балета и по этой причине мнила себя заядлой «балетоманкой». Равно как и записной «операманкой». К чему, по ее собственному убеждению, обязывала легендарная «певческая» фамилия. И хотя новый театральный сезон в Петербурге еще не начался, к неудовольствию Виктора Альбертовича, именно на эти дни пришлись гастроли балета Эйфмана, приуроченные к 65-летию маэстро. Как результат – все почтенное семейство Голубковых, включая малолетних наследников и телохранителя Влада, в данный момент расквартировалось в ВИП-ложе Александринского театра и с минуты на минуту собиралось начать внимать авангардной постановке «Красной Жизели».