Дверь в стене - стр. 29
– Гэбриел! – воскликнула его жена.
Я встал, чтобы откланяться. Но Гэбриел закусил удила:
– Ты даже не раскрыла книгу, а мне говорила, что прочла ее!
Миссис Томпсон любезно повернулась ко мне:
– Уже уходите?
И я оставил их наедине.
Можно сказать, что таким образом они наконец-то узнали друг друга. Прежде каждый ломал комедию, изображая идеальный объект чужих мечтаний, и вдруг – занавес, представление окончено. До этой минуты миссис Томпсон повторяла за Гэбриелом его суждения, лишь бы угодить ему, а он старался быть джентльменом – согласно ее понятиям. Но злосчастная книга прервала этот фарс.
Выходя за дверь, я услышал, как она начала:
– Не думала я, Гэбриел, что на втором месяце нашего брака ты будешь груб со мной!
А он в ответ:
– Зачем ты притворялась, что прочла мою книгу?
Полагаю, она притворялась, чтобы угодить ему, хотя не знаю, привела ли она этот довод. А между тем для «стопроцентной женщины» довод абсолютно пригодный, прекрасно объясняющий любую маленькую ложь.
Думается, дискуссия между супругами затянулась. Суммируя взаимные претензии, можно сказать следующее: каждый из них связал себя брачными узами с чужим человеком, по ошибке приняв его за кого-то придуманного, никогда не существовавшего. Столь серьезное, хотя и весьма распространенное осложнение от каждого из двоих требует всегда учитывать чувства другого и проявлять взаимную уступчивость. Однако в данном случае все было иначе: супруги разговаривали на повышенных тонах и их диалог завершился домашним громом, то бишь хлопаньем дверей. При этом миссис Томпсон от начала до конца сохраняла выдержку и рассудительность, тогда как Гэбриел бегал взад-вперед, швырял книги на пол – в общем, рвал и метал.
Он-то воображал, что женитьба – не более чем идиллический эпизод и вскоре он благополучно вернется к заветной мечте о новой Реформации: он, Гэбриел, в первых рядах борцов за светлое будущее, ну а жена… жена будет вдохновлять и поддерживать его, иногда помогать добрым советом. И вдруг все рухнуло. Сперва он попытался выместить на ней свое жестокое разочарование, но, сраженный ее вежливой холодностью, избрал жертвами книги, ковер и входную дверь.
Миссис Томпсон была страшно уязвлена его абсурдной несдержанностью – особенно ее задевало то, что он совершенно не берет в расчет присутствие слуг, которые слышат их ссору. Она поневоле спрашивала себя, что они подумают. Кроме того, она опасалась, как бы он в своем нынешнем умонастроении не совершил опрометчивый или смехотворный поступок. В сильном беспокойстве она решила обсудить эту неприятность с Минни, свежеиспеченной женой виноторговца.