Два романа из кармана (сборник) - стр. 28

Стали пить чай с сырниками. Степан, жуя сырник, проурчал что-то одобрительное и умолк. Во всём его облике читалось блаженство. Взгляды его на Татьяну были умилённо-ласковы.

Татьяна не выдержала и спросила:

– А ты со всеми так?

Степан насторожился:

– Как?

– Ну, как со мной?

– Танюш, не понял. Что ты имеешь в виду? – во взгляде Степана появилась настороженность.

– Ну, я имею в виду, – очень волнуясь, гася в себе обиду, проглатывая вдруг появившийся в горле воздушный ком, и оттого медленнее, чем обычно, заговорила Татьяна, – твои отношения с женщинами.

– А что мои отношения? – тоже сильно взволновавшись, но внешне равнодушно спросил Степан. Не получив от Татьяны ответа, продолжил: – Танюш, ты, наверное, думаешь, что я к тебе отношусь как ко всем другим? Нет. Ты другая. Ты – лучшая. Я благодарю Бога за нашу встречу.

Все эти слова, сказанные после вопроса, оставленного Татьяной без ответа, Степан произнёс с трепетом, с придыханием. При этом он поднял со стола руку Татьяны, поднёс её ко рту и по окончании слов ткнулся в неё необычно тёплыми и чуть влажными от чаепития губами. Со стороны это выглядело как артистическая игра. Но Татьяне хотелось слышать именно эти слова, и именно так произнесённые. Желание спросить его о встрече с Ларисой отпало, ей было всё ясно: она одна в сердце Степана.

Так думали и многие в обществе. Татьяна была единственной, кому Степан выказывал особые знаки внимания. Все быстро привыкли к этому, и многие считали их красивой счастливой парой, но не все. Были и те, кто считали, что Татьяна совсем не пара Степану, он мог бы найти и получше; были и те, кто считали Степана не парой Татьяне, но вслух того не высказывали. Шла третья неделя со дня появления Степана в обществе, а отношения Татьяны и Степана всё ещё оставались темой разговоров сотрудников общества, особенно женской его части, хотя зачастую и мужчины пробегались по ней.

«Сегодня Красавчику снова доставили розу. Ему уже должны делать скидки».

«Вы видели, сегодня наш директор по кадрам на работу приехал вместе с Татьяной Владленовной!» – «Ой, да они уже давно вместе ездят не только на работу, но и с работы». – «Красавчик уволил Завального». – «Понятно, убирает конкурентов. Завальный давно на Татьяну глаз положил. Смотри, как бы и тебя не уволил, ты ведь тоже на неё поглядывал». – «Это когда? Я ж женат!»

Но больше всех отношения Татьяны и Степана интересовали босса. Каждый раз, как только Степан заходил в кабинет Татьяны, Параченко, оповещённый специальным сигналом, с очень смешанным чувством, являющимся сплетением зависти, пошлости, ревности и превалирующей над всеми другими чувствами злобы, бросался к нужному монитору и наблюдал за этой парочкой. Обыкновенно взгляд Татьяны масленел, добрел, в нём читалась любовь. Степан же всегда расплывался в своей широкой, очень идущей ему улыбке. Параченко и сам не мог бы ответить на вопрос, зачем он наблюдает за этими людьми, ведь ничего интересного для дела он услышать не надеялся, так как знал, что Степан, сам установивший в кабинете Татьяны подсматривающее и подслушивающее оборудование и даже сигнал оповещения босса о приходе кого-либо в кабинет Татьяны, вряд ли допустит оплошность. Но вот уже на протяжении всего времени с момента, как была установлена следящая аппаратура, Параченко не пропустил ни одного раза, чтоб последить за этими людьми.