Драматургия фильма - стр. 35
Попытки решения «оркестрового контрапункта зрительных и звуковых образов» предпринимал, конечно же, и С.Эйзенштейн. В статье «Одолжайтесь!» (1932) он так писал о своих режиссерских разработках к неосуществленному фильму «Американская трагедия»: «Что это были за чудные наброски монтажных листов! Как мысль, они… шли зрительными образами, со звуком, синхронным или асинхронным…»[35].
Синхронный контрапункт предполагалось осуществлять сочетанием не главных элементов (тонов) изображения и звука, а их обертонов. Подобный монтаж затем был блестяще осуществлен С.Эйзенштейном в фильме «Александр Невский» (1938), а опыт полифонии был глубоко проанализирован режиссером в уже упомянутых статьях под общим названием «Вертикальный монтаж» (1940).
Увы, новаторские открытия в использовании звука в кино не предотвратили определенной театрализации звучащей речи в общей массе фильмов 30-40-х годов. Такую театрализацию, как уже говорилось, удалось преодолеть только в 50-60-х годах прошлого века.
2.3. Формы соотнесения изображения и звука в кино
Существуют >две основные формы такого соотнесения:
– вертикально-монтажная и
– внутрикадровая.
1. Вертикально-монтажное соотнесение, в свою очередь, создается тоже двумя способами:
а) в случае внекадровой речи наложением слов одного персонажа на изображение других действующих лиц и предметов: начало знаменитой реплики Ивана Грозного «Буду таким, каким вы меня нарекаете…» мы слышим на плане Ефросиньи и Владимира Старицких (асинхронный принцип) и только окончание ее – «…грозным буду» – на крупном плане самого царя (синхронный принцип);
б) несовпадением закадровой речи и изображения: в прологе фильма «Пианино» на фоне гуляющей по парку героини звучит ее же, но детский голос.
2. Внутрикадровое сопряжение рядов также создается несколькими способами:
а) совмещением >одного изобразительного плана с >абсолютно другим звуковым: в фильме И.Бергмана «Молчание» на первом крупном плане мы видим одну из героинь – Эстер, а на очень заднем, трудноразличимом плане – ее сестру Анну с сыном Юханом: мы смотрим на лицо Эстер, а слушаем разговор Анны с мальчиком;
б) несовпадением речи персонажа >с его физическим действием: в фильме «Сны Аризоны» Э.Кустурицы есть сцена, в которой одна из героинь картины – Элен страстно целует красавца Акселя и при этом говорит: «Уходи, проваливай, я хочу, чтобы ты ушел!»
«В кино персонажи говорят не то, что делают, – утверждал А.Тарковский. – И это хорошо. Поэтому диалог для сценария – совсем не то, что в прозе»[36].
в) соответствием речи и изображения (как способа усиления одного другим – «принцип синхронности»): мы видим радостного Андрея Рублева с маленькой девочкой – великокняжеской дочкой, которая брызгает на него молоком, слышим ее смех и сначала за кадром, а потом внутри кадра слышим голос Рублева, произносящего гимн любви из послания апостола Павла к коринфянам: любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится…