Дракон из Трокадеро - стр. 11

– Я не против, но кому-нибудь придется помочь мне выбросить накопившийся там хлам. Когда вы планируете туда вселиться?

– Речь не обо мне. В ней будет жить господин Ватанабе.

– Вы шутите! – взвилась консьержка.

– Если вы хотите воспользоваться этим удачным случаем, решайтесь. Комната понадобится нам уже сегодня.

– Плату за две квартиры я не потяну, – заныл Ихиро, устремив взгляд на дверь.

Порог книжной лавки переступила Эфросинья Пиньо. В руках у нее были две плетеные корзины, доверху набитые овощами.

– Это восстание боксеров в Китае[12] – просто ужас какой-то! Почему их так окрестили?

– Они практикуют боевые искусства, мадам Пиньо, а название их движения в буквальном переводе с китайского означает «Кулаки гармонии и справедливости».

– Если вам так больше нравится, господин Легри, будь по-вашему, хотя лично я предпочитаю «боксеров», так короче. Продавец газет рассказал мне, что они порвали европейцев на куски!

– А у нас воду отключили! – выдвинула свой аргумент Мишлин Баллю.

– Да есть у нас вода, я только что принимал ванну, – пролетел над головами собравшихся голос Кэндзи Мори, спускавшегося по винтовой лестнице со второго этажа. – Господин Ватанабе! Какой приятный сюрприз! – воскликнул Кэндзи.

А про себя подумал: «Вот черт! Этот зануда сейчас вновь станет изводить меня цифрами и клянчить деньги». Он вжался в стену, чтобы дать пройти Эфросинье.

– К счастью, я всегда начеку, – проворчала она, обращаясь к нему. – А то с этой тряпкой Мели Беллак вы явно промахнулись и вместо искусной поварихи взяли мадам «испорть-соус». Небось сейчас тушит вам рагу из древесных волокон!

И тихо-тихо, чтобы ее мог слышать только Кэндзи, добавила:

– На вашем месте я бы как-нибудь отделалась от господина Ватаба. Ваша дама сердца его на дух не переносит.

– Мадам Джине несвойственно жаловаться, – сухо ответил он.

– Уж кому как не мне это знать! Вечно вы мне противоречите! Ладно, будь по-вашему. Как же он тяжек, этот мой крест!

Эфросинья, само воплощение достоинства, поднялась на второй этаж. Консьержка вышла во двор, бормоча себе под нос, что ее все нещадно эксплуатируют, и все ради какого-то косоглазого чужеземца, который, может оказаться, даже не японец, а китаец.

– Что это с вами? – спросил Кэндзи. – У вас такие лица, будто вы на похоронах! Что, жара так действует?

Виктор отвел его в сторонку и все рассказал. Кэндзи вымученно улыбнулся и скорчил гримасу.

– У него какой-то одурманенный вид. Может, он опиума обкурился? Стрела! Мы что, в Аризоне? Его кузен был индеец из племени апачей? Или он помешался на романах Гюстава Эмара