ДР. Роман в трех тетрадях с вопросами и ответами - стр. 78

– Ну… Вы… предприниматель… Деньги, влияние, интересы… То есть человек действия… Моя же жизнь – мысли… Поэтому я не знаю, чем могу вам помочь, Владимир… Разве что помешать…

Мне удалось убрать вдруг возникшую напряженность. Я действительно еще не знал, кто именно был передо мной. Уголовный элемент подразумевался, но не был явным. Тем более словарный запас Ильича – тотальная схожесть его языка с людьми моего круга – сильно сбивал с толку. Да и не сталкивался я до этого момента с уголовниками, чтобы с полной уверенностью угадывать в человеке криминального авторитета. Догадки. Всего лишь. Ильич улыбнулся (его улыбки тогда еще не пугали) и несколько раз понимающе кивнул.

– Про человека действия – это верно… Но больно уж вы разводите в стороны мысль и действие. Вам ли не знать, что они в какой-то степени одно… В человеке преобладает какая-то часть, но другая не исключается… Услуга ваша не касается моих действий, разумеется… Но у меня есть иная жизнь, и вот ее, Лев, вы можете коснуться.

– Что имеется ввиду?

– Рукопись… Моя рукопись…

– Редактура?

– Да.

– О чем статья? Или что это? Книга?

– На данном объеме – восемь печатных – уже книга. Начинал как статью. Но сами знаете, наверное, – копаешь-копаешь, думаешь ручей, а там – море…

– Да, знаю… Тема?

– Банда. Бандитизм как явление.

«Кто бы сомневался», – подумал я про себя несколько разочарованно, но уточнение темы, как и последующее знакомство с рукописью показало, что я поспешил расстраиваться.

– С какой точки зрения? Юридической? Исторической?

– Философско-культурной. Но исторический элемент, конечно, присутствует. Куда уж без него.

– Философско-культурной? Банда? Как субкультура, что ли?

– И это тоже. Но главное – другое.

– Что же?

– Насилие как основополагающий принцип бытия, – сформулировал Ильич, лишив меня дара речи.

Еще бы. Редактура книги о насилии как принципе. Ничего себе задача для главы общества ненасилия. Не редактура будет, а критика. Жесткая критика. Способен ли такой человек ее принять? Пауза затягивалась. Ильич не торопил. В конце концов я сразу решил объясниться, чтобы не пришлось делать это позднее.

– Тема интересная. Искренне говорю. Но, знаете, есть один момент… Хоть я и действительно, как вы выразились, нахожусь в духовном поиске, одна должность за мной все-таки сохранилась. Я президент общества «Ненасилие XXI век»…

Я подчеркнул слово «ненасилие», но реакция Ильича оказалась обратной той, что я ожидал.

– Так это совсем замечательно! Оценка рукописи идеологическим противником. Что может быть лучше?

– Объективность может пострадать. Я человек, и вряд ли смогу избавиться от предубеждения к вашим идеям. Конечно, мои оценки в любом случае опирались бы на доводы, а не на эмоции…