Дорога возмездия - стр. 12
— Эй, — Лека тронула её плечо. — Мойся и лезь под одеяло. Не спи так на стуле.
Кая моргнула несколько раз. Голова страшно гудела. Она поддалась Леке, которая тянула ее за руку, встала и пошла за ширму.
За окном совсем рассвело. Долгая ночь перемен наконец подошла к концу.
Кая, сонная, потянула за шнурок на платье и вдруг опомнилась.
Она резко убрала руки от тесьмы и выглянула из-за ширмы. Ульф дремал на одной из кроватей. Ньял склонился над столом, судя по всему, на нем лежала карта. Лека складывала вещи на пустующую кровать.
Никого совершенно не волновало, что она собралась тут мыться. А у Каи вдруг бешено заколотилось сердце. Она не сможет. Не может она принимать ванну, когда за какой-то глупой ширмой в комнате есть мужчины. Но и попросить их выйти — тоже нельзя. Это может быть опасно.
У Каи раскалывалась голова, ужасно хотелось лечь и проспать неделю. Магия все еще усваивалась в теле, и это отнимало все силы, но вместо того, чтобы наконец оказаться в постели, она стояла над старым деревянным корытом и не могла перебороть в себе скромность. Не могла переступить через вбитые в нее уроки, не могла переступить через учение Демиурга. А она ведь даже вовсе не желала быть его верной послушницей.
Проклятье.
— Тебе нужна помощь? — Лека заглянула за ширму. Она широко улыбалась.
Кая испуганно отступила и чуть не завалилась в воду. Лека ловко ухватила ее за локоть.
— Я… я… мне…
Кая умела хорошо держать лицо, нет, она делала это идеально. К ее манерам — невозможно было придраться, к ее умению вести беседы — невозможно было придраться. Она выигрывала споры еще до их начала хотя бы потому, что превосходно сохраняла холодное выражение лица. Но в эту ночь все переменилось. Она не растеряла свои таланты. Но когда Лека возникла так внезапно, сердце Каи застучало быстрее. И именно стук в груди пугал и дезориентировал. Она больше не могла знать все, больше ничего не видела, ничего не слышала.
Кая вдруг с ужасом подумала, что не знала, о чем Лека и Ульф говорили, пока стояли за дверью, не знала о том, какие беседы велись, пока она дремала. Собственная беспомощность задушила ее.
— Давай помогу с платьем, тебе, кажется, нехорошо, — Лека подступила к ней и начала тянуть шнурки из петель.
— Постой… Не… — Кая изо всех сил боролась с приступом ужаса, со сбившимся дыханием, но все равно не могла успокоиться. — Нельзя… Тут… Мужчины…
Лека замерла. На мгновение перестала тянуть шнурки.
— Да глупости какие, — фыркнула она и до конца распустила тесьму. То, что осталось от дорогого платья, упало к ногам Каи. — Ого… Еще и корсет.