Дорога в Тридесятое царство - стр. 71

. Князь сажает Илью Муромца «в глубок погреб», чтоб там он умер с голоду. Это означает то, что Сознание не желает более поддерживать героический мотив. Но Забава Путятишна, символ пусть и не ассимилированной Анимы, но все-таки феминного принципа, новых, молодых чувств, втайне подкармливает Илью. И когда на Киев нападает Калин Царь, она признается Князю, что Герой жив. Князь выпускает богатыря и просит о помощи – в случае опасности извне устаревшей Эго-установке нужен Герой как воплощение Воли, о которой мы говорили в начале главы. Илья Муромец говорит, что готов идти на врага «за Землю Русскую», «за вдов, за сирот, за бедных людей, за Забаву», но не «для собаки-то князя Владимира»^>37. Богатырь побивает татар (в самой ранней версии – еще печенегов), предает смерти царя Калина, заставляет врагов платить дань. И опять все становится на Земле Русской, как и было прежде.

Эта былина – последняя в Киевском цикле. Далее в разных версиях рассказывается о смерти богатыря.

Старый богатырь на перепутье трех дорог видит камень с надписью:

Илья Муромец рассуждает:

Он едет по третьей дороженьке, где его поджидают разбойники, но он побеждает их (калики перехожие напророчили ему, что от оружия Илье не умереть) и возвращается на распутье[21]. Выбирает вторую дорогу, где суждено «женату быть». Там его встречает Королевишна, угощает за столом, а потом ведет в опочивальню с расписной кроватью, но Богатырь догадывается, что кровать «с хитростью» (довериться феминному нельзя); он бросает Королевишну на ложе, раскрывается погреб каменный, куда она и падает (Анима снова отвержена). И снова возвращается богатырь на распутье, идет по третьей дороженьке, где «богату быть». Там он находит богатства несметные, которые по возвращении раздает вдовам и сиротам, а сам уходит в монастырь – в лоно Матушки-Церкви.

Окончание этого героического эпоса вызывает глубокое чувство печали. Герой прожил жизнь, полную великих свершений, но в результате все осталось неизменным, как будто и не было никогда его на земле. Эта печаль понятна – она вызвана тщетностью попыток вернуться в период беззаботного детства, в матриархальную стадию, в которой ребенок живет в атмосфере идентичности с Доброй Матерью. Как ни стараются богатыри заслужить и вернуть любовь Земли-Матушки, возврат в детство более невозможен. Если переход от уроборической стадии (стадии Рода в яйце, предсознательного периода, когда еще вовсе не существует противоположностей) перешел у славян к стадии матриархальной естественно и своевременно, то на матриархальной стадии произошла депривация. Славянский этнос был слишком рано вынут из языческой колыбели. Поэтому не нужна богатырям ни Анима – Забава Путятишна, ни воцарение – обретение целостности, не хотят они вовсе служить Сознанию – «собаке Князю», а безуспешно пытаются вернуть любовь Хорошей Матери.