Дорога без возврата - стр. 62
За владетельными боярами понемногу начали уезжать и ближники[1]. Но Дэноэль в Борович-городок отправился не сразу, хотя не видел семью уже несколько месяцев. Его, по просьбе Матвея, отправили вместе с казначеем клана Медведей. И поехали мужчины только вдвоём, и не на север, а на северо-восток.
Матвей молчал о цели поездки до самого конца. Лишь когда лесная дорога вывела путников к небольшой деревне, на окраине которой стояла добротная, хотя и небольшая боярская усадьба, остановил коня, принюхался к пробившимся сквозь мороз запахам дыма и свежего хлеба, и принялся объяснять:
– Плохие времена настали. А дальше хуже будет.
– Почему?
– Что почему? Хуже? Так Яромир-то не жилец. Гумберт, – старик сплюнул, – сведёт его на погост. Кто-то из тёмных целителей бы ещё и вытащил… Да ты, поди, про такого и не слышал? Помогает такой, когда больной к самому краю заглянул. Одна беда, на них и раньше-то косо смотрели. А доминиканцы, которых Гумберт с собой притащил, если тёмного целителя увидят – сразу в подвалы Тайного приказа отправят, – спутник Дэноэля ненадолго притих, будто пытаясь услышать в загудевших от налетевшего ветра соснах ответ на какие-то свои мысли, затем тяжко вздохнул. – А я, вроде, перед тобой виноват. Я ж тебя к нам зазвал, а случись чего с Хотимом… В общем, есть человек у меня надёжный. У него можно деньги схоронить на тот день, когда совсем худо будет.
Матвей замолчал, тронул поводья коня и поехал вперёд.
Едва мужчины спрыгнули с коней, на подворье немедля поднялась суета. Было заметно, что Матвея здесь хорошо знали: холопы уважительно кланялись, выбежавший седой ключник просветлел лицом, потом посетовал, что хозяйка на дальних выселках и пир быстро устроить не получится… Матвей отмахнулся, сказал, что он проездом и пировать не станет. Сам вместе с Дэноэлем поспешил в горницу, где уже ждал хозяин. Навскидку – ровесник Матвея, вот только нет правой ноги ниже колена, поэтому мужик раздобрел от привычки всё делать сидя.
– Здравствуй, Филипп.
– И тебе не болеть, Матвеюшка. По делу, али так? Хотя чего я, – усмехнулся боярин, – ты последние года просто так к нам не заглядываешь.
– По делу, по делу. Скажи Филина позвать. Да так, чтобы не видел никто.
– Вот оно как… – протянул мужик. – Понятно. В Киеве всё так плохо?
– Даже хуже, чем бают люди.
– Вот оно как… – опять протянул мужик. – Спасибо. За весть. Подождать придётся. Баньку? Или только откушаете?
– Только поедим, да коням роздыху дать.
– Вот оно как…
За окном уже побежали первые розоватые отблески, когда в горнице появился смерд: из зажиточных, но не очень богатых, на ногах не сапоги, а лапти. Ещё не старик, но крестьянская жизнь уже разрисовала лицо и руки морщинами, а в волосах пробилась седина.