Дорога без возврата - стр. 59

Монотонная лошадиная поступь убаюкивала, мысли становились медленными, тягучими, растворялись в напоенном влагой воздухе. Дэноэлю в голову пришёл давний разговор. Он потёр переносицу, этот жест всегда помогал ему вспомнить… Нет, лицо и имя случайного попутчика за несколько лет стёрлись, зато слова неожиданно вспомнились. Прав был тот купчина, ох как прав. Князь Игорь воевода хороший, и в управлении государством умеет находить и слушать полезных людей. Слухов про то, что канцлер, или, как его здесь называли на византийский манер, великокняжеский префект, в казну лапу запускает, ходило много. Чуть не каждый месяц баяли, мол, скоро Игорь кривду-то вызнает да и загонит Ярослава в опалу. Только купцы, старейшины городских концов и старшины торговых и ремесленных сотен не зря за здравие великокняжеского префекта свечки ставили каждое воскресенье. Ведь Ярослав измыслил, как податей собирать меньше, при этом за последнюю седьмицу лет подвал-сокровищницу князя расширяли дважды.

Всё бы прекрасно, да отцом Игорь оказался никудышним, последнего оставшегося сына баловал не зная меры. Конечно, княжич пока на хлебных полях зверя не травит и девушек силой в постель не ведёт – ему всего-то исполнилось пятнадцать вёсен... Страна русов давно перестала быть для гостя с берегов Закатного моря чужой страной, она подарила ему дочь, подарила спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Полгода назад Хотим Медведь позвал Дэноэля наставником к своему младшему сыну, а перед отъездом в Киев предложил стать боярином на его землях. Обязался сразу отдать во владение целых три или четыре деревни. Дэноэль обещал подумать, но для себя уже решил, что согласится. Но, размышлял Дэноэль, когда на Киевский стол усядется Яромир, дела в стране пойдут неважно. Княжич в отца горяч, да не в родителя самоуверен. Хорошо бы, если Ярослав, Хотим и остальные Старшие бояре смогли бы заставить Яромира жениться на подходящей девушке, да обуздали нрав молодого правителя.

Дракон, словно увидев в первый раз, всмотрелся в скачущего впереди остальных худощавого отрока в малиновой свите, украшенной жемчугами и золотым шитьём, подпоясанной золочёным же поясом. И сказал сам себе, что в свадьбу и советников не верит. Уже сейчас княжич больше прислушивался не к умудрённым опытом и годами наставникам, а к своим приятелям. Вот и сегодня понабирал с собой в основном таких же пятнадцатилетних вчерашних отроков, недавно получивших право носить меч. В бронях и при луке был только сам Дэноэль, младший сын Хотима – хотя приятели и смеялись, опекавший юношу Дракон был неумолим – да сын префекта Александр со своим побратимом Глебом. При этом двадцатипятилетнего «старика» Александра княжич и вовсе хотел оставить в городе, но префект Ярослав недавно начал переговоры с великим князем о помолвке его племянницы Ирины со своим сыном, и отказать почти родичу Яромир не смог. Пусть Дэноэль, без преувеличения, в бою стоил троих, Александр только-только вернулся из похода на степняков, а Глеб, хоть и всего на год старше побратима, уже получил кольцо ратника, то есть имел десять признанных побед над равными воинами... Напади кто сейчас, четверых оборонить княжича может и не хватить. Два десятка разряжённых сопляков будут только мешать, неприятностями же так и пахло. Дракон вспомнил свару с воеводой тайного приказа перед отъездом и поморщился. Старик Ратмир зазря настаивать на охране не будет, но и против слова княжича не пойдёт, потому надеяться, что следом, на всякий случай, едет пара десятков дружинников, нельзя.