Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова - стр. 37
Засим, открыв еще одну книгу, он увидел, что это был Пальмерин Оливский, и рядом с ним был ещё один, который прозывался Пальмерин Английский, на что лиценциат сказал целую речь:
– Тэк-с! Оливку растоптать под ногами, растереть в оливковую кашицу, потом в оливковое маслице, огнём неугасимым спалить дотла и развеять пепелок по ветру, чтобы и следа от него не осталось, но Пальму из Англии беречь, как зеницу ока и хранить вечно, в особом драгоценном ларце, подобному тому, который был найден Александром Великим в покоях Дария, предназначив его целиком и полностью для того, чтобы хранить в ней бесценные произведения поэта Гомера. Эта книга, милостивый государь, исключительно ценна по двум причинам: одна заключается в том, что она сама по себе очень хороша, а другая – она ценна потому, что её написал один великий португальский король. Все приключения в замке Бди—Бду-Бдуй прелестны и изумительны, они являют нам автора великим фантазёром, который с большим талантом поддерживает приличный уровень своей писанины, и достигает кристальной чистоты и ясности во всём, что говорит. Я утверждаю, что, будь на то ваше доброе соизволение, господин маесе Николас, что он и Амадис Галльский освобождены от огня, а все остальные, без всякого снисхождения и дальнейшего осмотра, да сгинут в огне!
– Нет, милостивый государь, – возразил парикмахер, – ещё не всё! Вот тут у меня есть ещё один – знаменитый Дон Белианис.
– Ах, вот как! – возразил священник, – за вторую, третью и четвертую части его надо напоить ревенём, чтобы очистить от слишком большой желчности, и ещё нужно изъять оттуда всё, что касаемо Замка Славы и других ещё более нагромождённых нелепостей, для чего им потребуется длительный карантин и отстой, в результате коего они будут исправлены, так что нам удасться наконец поступить с ними милостиво и по справедливости. И пока что вы держите их, друг мой, дома, но, ради Бога, спрячьте куда подальше и, молю вас, не давайте никому их читать!
– Да, с превеликим удовольствием! – ответил цирюльник.
К тому времени изрядно подустав от разглядывания обложек рыцарских романов, он приказал хозяйке собрать все оставшиеся инкунабулы и выбросить их из дома. Она не была не слепа, ни глуха, и ей доставляло гораздо большее удовольствие носить книги в костёр, чем ткать огромные полотна за ткацким станком. Ей так хотелось выбросить книги в окно побыстрее, что она схватила в охапку сразу восемь штук. Оттого, что книг было слишком много и они были слишком толстые, и их трудно было удержать, одна из книг свалилась прямо под ноги парикмахера, который тут же поднял её, чтобы посмотреть, что это там такое завалялось, и увидел заглавие: «История знаменитого рыцаря Тиранта Белого».