Дом у реки - стр. 23
– А что решать? Что ты предлагаешь? – спросил дядя Коля-милиционер.
– Ну не знаю, ты же мужик, придумай что-нибудь,– сказала мать.
– Говори потише, а то Дуська услышит, – сказал дядя Коля.
Мать вняла его просьбе и стала говорить совсем тихо.
– Николай, я больше так не могу. Может, ты посадишь его в тюрьму? Я долго так не выдержу. Он из меня уже все соки выпил. Бьет каждый божий день, – сказала мать.
– Да тут с кондачка вопрос не решишь, – ответил дядя Коля.
– Коля, родненький, люблю я тебя и страдаю одна за это, – сказала мать.
– Да знаю я, Поля. Ты мне скажи, он на сколько ушел на заимку? – спросил дядя Коля.
– Сказал, что через три дня вернется, – ответила мать.
– Ты скажи, он водку с собой брал в этот раз? – спросил дядя Коля.
– Да, я заглядывала к нему в рюкзак. Он взял с собой шесть бутылок, – ответила мать.
– Сколько до дальней заимки? – спросил дядя Коля.
– Ну, километров десять – двенадцать, – ответила мать.
– Что там за изба, окна есть? – спросил дядя Коля.
– Нет, окон нет, просто сруб, печка ну и лежак, чтобы переспать, – ответила мать.
– Это хорошо. Печку он топит? – спросил дядя Коля.
– Конечно, морозы-то лютые, – ответила мать.
– Скажи, а на чердак выход из горницы есть? – спросил дядя Коля.
– Да насколько я помню, нет, – ответила мать.
– Хорошо, очень хорошо. Так, давай доставай водку, – сказал дядя Коля.
Они еще примерно полчаса сидели, пили водку и о чём-то тихо шептались. В эту ночь дядя Коля не остался ночевать в избе, а ушел. Мать какое-то время бродила по дому, потом в избе наступила тишина, и через какое-то время я услышала храп матери…
Три дня пролетели для меня незаметно, но отец не возвращался. Какая-то тревога закралась в мое сердце. Папа до этого сдерживал своё слово и всегда возвращался вовремя. Прошло еще два дня, но отец не возвращался. Мать Полина эти дни совсем со мной не разговаривала. Мне казалось, что она совсем забыла о моем существовании. Она не кормила меня и за эти дни ни разу не вынесла ведро с мочой, которое было уже полным. На шестой день в нашем доме появились какие-то люди. Они о чем-то долго разговаривали с матерью. Чуть позже к дому подъехала машина, из которой вынесли деревянный гроб, который ровно сутки простоял на улице на табуретках. Гроб был заколоченным. В течение этих суток в дом заходили как знакомые мне люди, так и незнакомые мне. Все они сочувствовали матери. Некоторые из них заходили ко мне в комнату и сочувственно мотали головами. Всё происходящие напоминало мне черно-белое кино без звуков. Из обрывков фраз людей я поняла, что папочка, мой папочка сгорел на дальней заимке. Люди сочувствовали матери и интересовались, как же она теперь одна будет поднимать меня на ноги.