Дом у реки - стр. 26
– Ах ты, сволочь такая, что удумала, – приговаривала мать и била меня ногами. – Я из тебя дурь-то повыбиваю, я посажу тебя, как собаку, на цепь, и ты никуда не убежишь.
Я в этот момент увернулась, схватила ногу матери и укусила её зубами. Мать взывала от боли. Я, как маленькая шавка, висела на её ноге. Она схватила меня рукой за волосы и стала трепать из стороны в сторону, и я разжала зубы. Мать ещё сильнее стала избивать меня ногами. В вольере стояла метла с деревянным захватом. Мать взяла её и несколько раз ударила меня по спине.
– Так ты еще и кусаешься, сволочь. Это все мне за то, что я тебя кормлю. С этого дня будешь зарабатывать на свое пропитание, – сказала мать и вышла из вольера.
Через какое-то время она вернулась. В её руках была веревка. Она обернула веревку вокруг моей шеи и завязала толстый узел, который больно упирался в моё горло. Второй конец веревки она привязала за металлическую трубу, стоящую возле будки.
– Я все равно убегу, – сказала я, сплевывая на землю кровь.
– Я тебе убегу. Вот поеду в село, куплю тебе цепь, и тогда ты никуда не убежишь. А за то, что своровала хлеб, я не буду вообще кормить тебя три дня, – сказала мать и вышла из вольера.
Вечером к матери приехал дядька, который заходил ко мне по ночам и гладил меня. Они сидели с матерью на крыльце, и мне было слышно, о чём они говорили. Дядька курил папирусу.
– Полина, да ты сама подумай, что у тебя эта калека без дела сидит на твоей шее. От неё хоть какая польза да будет, – говорил дядька.
– Да ей четырнадцать только исполнилось, – ответила пьяная мать.
– Ну и что, самый возраст, и ей хорошо, и тебе прибыль какая-никакая. Желающих найдется, я думаю, – сказал дядька.
– Да ну, кто на калеку позарится, – ответила мать.
– Да ты что, за бутылку водки желающих будет хоть пруд пруди, – ответил дядька.
– Ладно, посмотрим, пойдем в избу, – ответила мать, и они исчезли в избе.
Вскоре мать сдержала свое слово, и на моей шее появилась металлическая цепь.
Прошло еще полгода такой жизни. Когда пришли морозы, мать перетащила мое жилище в сарай, где жила корова Зорька. Здесь было достаточно тепло, но очень воняло навозом.
– Ничего, – приговаривала мать, перенося в сарай мою постель. – Человек – такая скотина, что привыкает ко всему. Поживешь здесь зимой, а когда придет весна, вернешься в свою будку. Чтобы тебе не было здесь скучно, с сегодняшнего дня будешь чистить навоз за Зорькой. Вон, посмотри, в углу стоит лопата и совок. Навоз укладывай в тележку, а я буду вывозить его на улицу.