Доля ангелов - стр. 44
В лицо флибустьерам холодно глянули черные дула двух длинноствольных пистолетов, отделанных перламутром и серебром.
– Не заставляйте брать грех на душу, джентльмены, ей-богу… – мягкий голос Стейка не повысился ни на йоту, но что-то такое в этом голове было, отчего крепкие, битые жизнью моряки побледнели и быстро сели на свои места.
Самым обидным для валяющегося на утоптанном земляном полу Хименеса, который громко стонал, придерживая челюсть, оказалось то, что наглый крысюк соскочил с плеча Джона Стейка, вальяжно подошел к брошенным Косым картам и уверенно перевернул их лапой.
– Ну, мать твою, Косой… – нарушил тишину укоризненный бас Натаниэля Перкинса, канонира с «Избавления от мук». – Что ж ты, растудыть твою…
Туз, который должен был давно уйти в «отбой», светился в картах Косого Хименеса так же отчетливо, как луна в летнем небе.
Сломанной челюстью Хименес не отделался.
Когда бесчувственного шулера выкинули на улицу в одних портках, Перкинс уважительно подмигнул крысе, с достоинством восседавшей на своем привычном месте – на плече Стейка.
– Слышь, Джонни, – спросил он. – Как хоть кореша-то твоего звать?
Джон Стейк задумчиво почесал крысу за ухом.
– Я полагаю, что Иеронимус, – ответил он безмятежно.
– Из немцев, что ли? – Перкинс покивал головой. – Подходящее имя… Немцы – они все умники, да. А ты, Еронимус, – канонир обратился к серому зверьку, – забожись, что своему хозяину наши карты не светишь!
Иеронимус возмущенно запищал и очень выразительно посмотрел на Перкинса.
– Верю, – веско сказал тот. – Эти глаза не врут. Это тебе не человеческая натура паскудная. Ну что, кто сдает?
Вот так Джон Стейк нашел Иеронимуса, а серый Иеронимус нашел сытный камбуз и теплый гамак, в котором спал вместе с коком.
Потом случалось всякое. Глаз Иеронимус потерял при абордаже испанского золотого конвоя, когда кругом рушились мачты, сшибаемые ядрами, с визгом летали книппели, а крови на палубах было столько, что сапоги у всех, кто дрался в тот день, промокли и покоробились. Зато и золота потом оказалось так много, что перегруженный «Эскалоп» едва не отдал концы на дне моря.
А потом Джон Стейк вернулся в Англию. Не всем так повезло, джентльмены, далеко не всем. Вот уже и конец истории.
Но постой, спросите вы, а что же было в сундучке капитана Стейка?
Самые нетерпеливые из слушателей тут же хлопнут в ладоши и закричат: «Конечно, золото, что же еще!» Да только какой же глупец, пусть даже это и бывший корсар, получивший от короля прощение грехов и бумагу по всей форме, сойдет на берег в Плимуте, всем и каждому показывая сундук, полный золота? Такие дураки и на Тортуге-то живут недолго, а уж в Плимуте или Бристоле…