Доктор Торндайк. Око Озириса - стр. 38
Теперь все это изменилось. Когда мы сидели рядом и Руфь шептала мне на ухо (разговоры в читальном зале строго запрещены) отрывки из поразительных документов из истории Египта, Вавилона, арамейцев, хеттов, Хамата, Мегиддо, я с благодарностью проглатывал их, записывал и просил еще. Я только один раз не сдержался. Когда пожилой священник аскетической кислой внешности бросил на нас неодобрительный взгляд, явно приняв нас за распутников, я представил себе, как воспринимает этот священник наш разговор шепотом, сравнил это с действительностью и рассмеялся. Но моя прекрасная надсмотрщица только остановилась, заложив пальцем абзац, укоризненно улыбнулась мне и продолжила диктовать. Работа поглотила ее.
Я был горд, когда моя спутница в ответ на мое вопросительное "Да?" сказала: "Это все" – и закрыла книгу. Мы за два с половиной часа изложили суть шести объемистых томов.
– Вы сделали больше, чем обещали, – констатировала она. – Мне потребовались бы два дня напряженной работы, чтобы сделать выписки, которые вы сегодня записали. Не знаю, как вас отблагодарить.
– Не надо благодарить. Я наслаждался работой и совершенствовал свои умения стенографирования. Что будет дальше? Нам ведь понадобятся на завтра новые книги?
– Да. Я составила список, так что, если вы пройдете со мной в каталог, я отыщу нужные номера и попрошу вас заполнить требования.
Выбор следующей порции авторитетов занял у нас еще четверть часа, затем, вернув тома, использованные нами, мы вышли из читального зала.
– Куда пойдем? – спросила Руфь, когда мы миновали ворота, в которых стоял массивный полицейский, как ангел-хранитель врат рая (слава богу, у него не было пламенного меча, запрещающего вход).
– Мы идем, – ответил я, – на Мьюзеум-стрит, там есть молочная, где можно выпить чашку отличного чая.
Казалось, девушка хотела отказаться, но все же послушно пошла со мной, и вскоре мы сидели рядом за маленьким столом с мраморной столешницей, за чашкой чая говоря о проделанной сегодня работе и обсуждая ее различные интересные моменты.
– Вы давно занимаетесь такой работой? – спросил я, когда мисс Беллингем протянула мне вторую чашку чая.
– Профессионально, – ответила она, – только два года, с тех пор как мы лишились своего дома. Но до этого я часто приходила в музей с дядей Джоном, тем самым, что так загадочно исчез, и помогала ему в поиске ссылок. Мы с ним были хорошими друзьями.
– Думаю, он был очень образованным человеком, – предположил я.
– Да, в некотором смысле, как первоклассный коллекционер, он действительно был очень образован. Он знал содержимое всех музеев в мире, связанное с египетскими древностями, и изучал их образец за образом. Соответственно, поскольку египтология в основном музейная наука, он был образованным египтологом. Но по-настоящему он интересовался не событиями, а вещами. Конечно, он много знал, очень много о египетской истории, но все же прежде всего оставался коллекционером.