Доктор Торндайк. Око Озириса - стр. 36

– Что здесь происходит? – воскликнул он. – Доктор и его пациентка хихикают, как пара школьниц. Что смешного?

Он бросил на стол книги и с улыбкой слушал, как я проявляю свое невольное остроумие.

– Доктор совершенно прав, – сказал мистер Беллингем. – Ты хороша какая есть, девочка. Но один Бог знает, какой бы ты была, если бы стала мужчиной. Прими совет доктора и оставайся собой.

Видя, что мистер Беллингем в хорошем настроении, я стал объяснять свое предложение, надеясь на его поддержку. Он с явным ободрением выслушал и, когда я закончил говорить, обратился к дочери:

– Каковы твои возражения, девочка?

– Это потребует от доктора Беркли очень большой работы, – ответила она.

– Это даст ему огромное удовольствие, – сказал я. – Правда.

– Тогда почему бы и нет? – спросил мистер Беллингем. – Мы ведь не возражаем против того, чтобы быть в долгу у доктора?

– О, дело не в этом! – торопливо объяснила она.

– Тогда поверь ему. Он говорит серьезно. Это добрый поступок, и я уверен, что он рад его совершить. Все в порядке, доктор, она согласна. Ты ведь согласна, девочка?

– Да, если ты так говоришь. Согласна и очень благодарна.

Она сопроводила свое согласие улыбкой, которая сама по себе стала моим вознаграждением, и, когда мы обо всем договорились, я ушел очень довольный, чтобы закончить утреннюю работу и заказать ланч.

Когда я зашел за мисс Беллингем через два часа, она ждала меня в саду со своей поношенной сумкой, от которой я ее освободил, и мы пошли под ревнивым взглядом мисс Оман, провожавшей нас до ворот.

Идя по двору с этой замечательной девушкой, я едва мог поверить в свою удачу. В ее присутствии и в охватившем меня от того счастье скромное окружение преобразовалось и стало прекрасным. Какая замечательная улица, например, эта Феттер Лайн, с ее необыкновенным очарованием и средневековым изяществом! Я вдыхал насыщенный капустой запах, и мне казалось, что я вдыхаю аромат нарциссов. Холборн превратился в Елисейские Поля, омнибус, в котором мы ехали, стал колесницей славы, а люди, зловредно толпившиеся на тротуаре, оказались детьми света.

Судя по обыденным стандартам, любовь глупа, а мысли и поступки влюбленных глупы невообразимо. Но в конечном счете эти стандарты неверны, потому что практичное сознание занимается только тривиальными и преходящими ценностями жизни, но за ними возвышается великая и вечная реальность любви мужчины и женщины. И в ночной песне соловья больше смысла, чем во всей мудрости Соломона (хотя у него тоже был немалый опыт в нежной страсти).

Служитель в стеклянной будке у входа в библиотеку осмотрел нас и пропустил с молчаливым благословением в вестибюль (где я отдал свою трость лысому полубогу и получил в обмен магический диск-талисман), и мы вошли в просторную ротонду читального зала.