Доктор, да вы... больной! - стр. 16
– Как её состояние? – спрашиваю.
– Ей вкололи успокоительное, зашили рваную рану на голени, наложив шесть швов. Температуры нет, давление в норме. Она всё звала маму, но потом уснула.
– Хорошо, – конституирую и покидаю помещение.
Теперь надо узнать, как тот 19-летний парень, которого забрал Гранин. С точки зрения субординации так поступать нельзя. Он – главврач, а я лишь заведующая отделением. Но это моё отделение, мои пациенты, а значит я несу за них ответственность и должна знать всё, что происходит здесь.
8. Глава 8
Лицо у Гранина хмурое, расстроенное. Вопросительно смотрю на него, войдя в палату. Главврач лишь обречённо мотает головой.
– Слишком большие повреждения головного мозга. Мы ничего не можем сделать. Ему осталось меньше часа.
– О, нет, – тихо говорю и предлагаю вызвать Осипа Марковича – он один из опытнейших нейрохирургов страны, может быть, сумеет сделать что-нибудь? В ответ главврач отрицательно качает головой и перечисляет повреждения. Мне становится понятно: такие травмы несовместимы с жизнью. Пациент самостоятельно дышать не может, за него это делает аппаратура ИВЛ.
Столько смертей в одну смену – это серьёзное испытание для психики каждого, кто работает в моём отделении. Конечно, я понимаю, что мы не боги, и далеко не всё зависит от наших стараний. Медицина вообще вещь непредсказуемая. У меня был пациент после пожара. Больше 80%% кожного покрова пострадало! И он выкарабкался. А другой парень, молодой и сильный, сломавший запястье во время тренировки, ночью умер – сердце не выдержало.
– Ты скажешь родственникам или это сделать мне? – Гранин пристально смотрит на меня. Подумав немного, отвечаю:
– Это моё отделение. Сама всё сделаю.
Надо бы идти, найти родственников, если они уже приехали, и поговорить с ними. Но сначала нужно собраться с силами, а это сделать очень нелегко. Ведь сюда привезли 19-летнего парня, который буквально пару часов назад был полон жизни, а теперь… Вздыхаю и прошу медсестру найти близких пациента. Она уходит, мы с Граниным остаёмся в палате вдвоём. Не считая этого несчастного.
– Тебе нужна помощь? – спрашивает он и испытующе смотрит на меня.
Его тёмно-синие глаза кажутся усталыми и измученными, и на мгновение испытываю к нему что-то вроде жалости.
Но всего лишь на один крошечный миг…
– Нет, – уничижительно говорю и выхожу.
Снимаю свой жёлтый защитный халат и бросаю в мусорное ведро.
– Как дела? Держитесь? – я вопросительно смотрю на молодую медсестру за стойкой регистрации.
– У нас всё в порядке, – она вздыхает с облегчением. – Да, Эллина Родионовна, родственники вашей пациентки, которая поступила на 22-й неделе беременности, находятся в зале ожидания.