Доктор, да вы... больной! 2 - стр. 24

Теперь обоих проверяют, допрашивают и всё такое прочее.

– Зачем же он оболгал Никиту? – спрашиваю я, ощущая, как к горлу подступает тошнота. Ненавижу, когда творится несправедливость! Тем более когда речь идёт о человеке, с которым я связана. Пусть формально, поскольку он мой руководитель, а ещё когда-то у нас была любовь… И вообще… Олюшка. «Не о том ты думаешь, Элли!» – прерываю себя.

– А с чего ты решила, что оболгал? Может, Гранин ему те деньги и передал? – спрашивает Данила. – Скажем, за процент. Попросили его принести сумочку, а взамен отслюнявить пару миллионов. Вот он и согласился.

– Не верю, – отрицательно мотаю головой. – Гранин, конечно… неидеальный мужчина. Но финансовые махинации, мошенничество, – всё это так на него непохоже.

– Элли, Элли… – качает Маша головой. – Ты же столько лет его не видела. Люди меняются. К тому же сама говорила, чей он сын, и как его папаша стал богатым. Из второго секретаря горкома партии превратился в мэра с миллионным состоянием, особняком и прочими богатствами.

Я смотрю на стол. Подруга права. А ещё говорят, что яблоко от яблоньки недалеко падает. Да, но зачем Никите всё это? У него более чем приличная зарплата, хорошая должность – да такой многие позавидуют! Шикарный дом, отличная машина.

Тру виски, поскольку начинает побаливать голова. Хорошо, тошнота прошла. Это адреналин.

– Не понимаю…

– Нам, бедным, богатых никогда не понять, – говорит Данила. – Им всегда всего мало. Помните историю о полицейском, у которого нашли комнату, доверху набитую деньгами и золотом? Ему же за три жизни не потратить столько! А он всё брал, брал…

– Может, не себе? Делиться же надо, чтобы не посадили, – предполагаю я.

Друзья пожимают плечами.

– А может, и так, – говорит Маша. – Может, Гранин в самом деле посредником был…

– …Или компаньоном, – перебивает Данила. – Вообще я думаю, дело обстояло так. Мураховский предложил нашему главврачу подарить клинике МРТ. Но аппарат был куплен за бюджетные средства. Дальше следовала цепь махинаций, и депутат получил право распорядиться медтехникой. Но продать нельзя, – слишком заметно. Он решил «подарить», но получить откат. Эти деньги Гранин ему и принёс. Всё просто!

– Сто миллионов? – смотрю на Данилу недоверчиво. – Самый дорогой, что у нас стоит, 25 миллионов стоит. А тут сто!

– Ну, может… не один был, а два или три? – смущается Береговой.

– Нет, Элли права, – поддерживает меня Маша. – Слишком большая сумма. За такие деньги можно… хотя неважно. И чего мы тут, собственно, рассуждаем? Нас пациенты ждут.

– Погодите! – вдруг вспыхивает Данила.