Дочь кучера. Мезальянс - стр. 50
Лира кивнула, а сама меж тем попросила разрешения на то, чтобы уединиться в ванной. Ей нужно было вымыть руки. Уж очень аппетитно выглядели пирожные, а еще очень хотелось съесть ну хоть чего-нибудь.
– Так, Лирка, не дрейв, – сказала она своему отражению в зеркале после того, как намыла руки и ополоснула лицо от приставшей к ней грязи. – Расскажи все!
Король не выглядел придурком, как этот сэгхарт. У нее сложилось о нем хорошее впечатление. Он выглядел адекватным и можно сказать веселым малым. Конечно, она могла ошибаться. Политики – они ведь своеобразные люди. Но у нее был выбор рассказать все ему или же дождаться сэгхарта, а потом «отечь» от его обвинений.
– Я задремала, а проснулась от того, что в меня тычут чем-то пушистым, теплым и мягким, – рассказывала Лира, расположившись в кресле. – Спросонья не разобралась и решила, что это кот, а это оказалась привязанная к палке крыса.
Ей противно вспоминать то, что произошло в камере.
– Я очень боюсь их и просила стражу убрать их от меня, – произнесла она, содрогнувшись. – Они слушались меня, но как только я закрывала глаза принимались за старое.
Имбецилов с перекошенными от радости лицами забавляли ее крики и то, как она мечется по камере, бросаясь из стороны в сторону. Куда бы ни побежала Лира везде ее ждала крыса на палке – визжащая не то от ярости, не то от испуга; смех и собственное бессилие.
– Джонатан просил меня не обращать внимания, кричал, чтобы они прекратили, а потом пригрозил им, что превратит их самих в дождевых червей.
– Так это он повинен в том, что произошло в темницах? – спросил сыскарь, вновь сев за стол рядом с ней.
Где-то в середине ее рассказа Траубе вдруг решил покинуть их, и Лира даже напряглась этому моменту. Но вернулся до того, как она успела напридумывать себе что-то.
– Вы же знаете, что нет, – ответила она, поколебавшись, но съев еще одну сладость. – Он объяснил мне, что у него сегодня день рождения и ему ни в коем случае нельзя колдовать, потому что все может выйти из-под контроля и превратиться в учебную комнату в замке.
Лира не поняла этого.
– В день магического совершеннолетия к магу приходит истинная сила, – объяснил король, но при этом разглядывая ее словно диковинную зверушку. – До того, как в мире стали появляться разломы, маги могли творить чары, когда им не заблагорассудится.
Его перехватил Траубе, засверкав глазами в веселом блеске.
– Прежде чары, творимые в двенадцатый день рождения не выходили такими как надо и были поводом для смеха.
– Но с появлением сущностей все изменилось, – вновь взял свое слово король, недовольно зыркнув в сторону Траубе. – Использовать магию следовало с тщательной осторожностью.