Добро пожаловать в Сурок - стр. 95
И тут… Мгновенно приседаю на месте и тяну спутника за собой; делаю страшные глаза и машу второй рукой (первая намертво впилась пальцами в рукав его рубашки).
— Слышал? — шиплю трагическим шепотом.
— Что — слышал? — не понимает Холостов. Глухой он, что ли?
— Стул кто-то сдвинул слева. Вон там, у кафедры.
Костя смотрит на меня с сочувствием, даже головой качает, а потом тянется своей рукой к моему лбу; еле успеваю отпрянуть.
— Может, у тебя температура? — лыбится, издевается. И встает в полный рост. Ну что ж ты делаешь, дебил? Нас же теперь точно-точно увидели и узнали. — Нет тут никого, — расставляет руки в стороны и делает полный оборот вокруг своей оси. — Ни-ко-г…
Он не договаривает, его прерывает стук битого стекла как раз с той стороны, на которую я ему указывала. Победно вздергиваю подбородок, мол, видел? Болван.
Холостов, хоть и болван, но смелый: затыкается на полуслове, машет мне рукой, чтобы осталась на месте, а сам движется в ту сторону, откуда раздался звук. Ага, сижу и жду под окном, когда ко мне царь Салтан свататься приедет. Передвигаясь в полуприсяде, следую за ним и встаю в полный рост, только когда вижу, что сам староста остановился, а вокруг по-прежнему никого нет.
— Что это? — выглядываю из-за его плеча, пытаясь рассмотреть, на что он смотрит.
На полу — остатки разбитой колбы. Лужи нет, никакого рассыпавшегося содержимого нет. Пустая? Вот только запах — едва уловимый цветочный аромат. Нас что, пытаются отравить?
Эта мысль неожиданно не приносит с собой панику. Моя голова понимает, что следовало бы немедленно затаить дыхание и мчаться во всю прыть из помещения, но ноги, словно их приклеили, стоят на месте. Уже надышались!
Медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, оборачиваюсь к Холостову. Выходит, нас отравили как единственных свидетелей. Подумаешь, один труп или еще два в придачу. Кабздец…
— Кость, я… — честно, я хочу даже извиниться, но слова застревают в горле. — Костя, ты такой красивый! — и мои губы предательски растягиваются в улыбке.
Как я раньше этого не замечала? Веснушки, зубы отбеленные — о чем я думала? Он же такой… высокий, сильный, веселый…
А Холостов стоит напротив и не шевелится, тоже смотрит на меня во все глаза, только дышит как-то тяжело, будто после долгого бега. Наблюдаю за тем, как вздымается его грудная клетка под тонкой рубашкой. Зачем она на нем? Он такой красивый, наверняка у него и тело красивое. Хочу увидеть, хочу коснуться — кожей к коже, без преград.
Во взгляде Холостова мелькает что-то хищное, такое животное, манящее. Мы бросаемся друг к другу одновременно. Оплетаю его тело руками, как обезьянка, цепляюсь. Он подхватывает под ягодицы, прижимает к себе. Губы у него такие теплые, а руки такие сильные. Я плавлюсь, таю, целую, целую, целую. Нас накрывает обоих.