Добро пожаловать в обезьянник - стр. 41
Альма неохотно пустила меня внутрь, держась от меня как можно дальше – насколько позволяла скромная планировка их дома.
Моя руки, я думал о списке акций, который Герберт выудил из-за гипсокартонной стены. На такой доход он мог позволить себе зимовать во Флориде, лакомиться бифштексами из самой нежной вырезки, пить двенадцатилетний бурбон, ездить на «ягуаре», носить шелковое белье и туфли ручной работы, отправиться в кругосветный круиз… да что душе угодно! Я тяжко вздохнул, поглядев на раскисшее мыло в мыльнице, слепленное из нескольких крошечных обмылков.
Поблагодарив Альму, я шагнул к выходу, но на секунду замер перед каминной полкой: на ней стояла маленькая подкрашенная фотография.
– Очень удачный снимок, – сказал я в слабой попытке наладить «связь с общественностью». – Вы прекрасно здесь получились.
– Все так говорят. Это не я, это мама Герберта.
– Поразительное сходство! – Я не солгал. Герберт, оказывается, женился на точной копии девушки, которую взял в жены его любимый старик. – А это его отец?
– Нет, мой. Фотографий его отца мы дома не держим.
Так-так, больная мозоль. Если наступить на нее посильней, можно выяснить немало интересного.
– Герберт такой замечательный человек… Наверняка и отец у него такой же, нет?
– Он сбежал от жены и ребенка, такой он замечательный. Лучше помалкивайте о нем при Герберте.
– Простите. Так значит, Герберт пошел в мать?
– Она была святая. Это она воспитала Герберта благородным, добрым и верующим, – мрачно ответила Альма.
– Она тоже любила музыку?
– Нет, сам музыкальный дар ему достался от отца, а вот вкус – от матери. Герберт любит классику.
– А отец, я так понимаю, был джазменом? – предположил я.
– Да, долбил по клавишам во всяких кабаках. Только и знал, что курить и наливаться джином! До жены и ребенка ему дела не было. В конечном счете мама Герберта поставила его перед выбором: или семья, или джаз.
Я понимающе кивнул. Видимо, Герберт не хотел притрагиваться к дедову наследству, потому что оно пришло по линии отца.
– А дедушка Герберта… ну, который умер два года назад?
– Он помогал маме и Герберту, когда они остались одни. Герберт перед ним преклонялся. – Она с грустью покачала головой. – Умер в нищете…
– Бедняга.
– Нам, конечно, ничего не досталось – а я так хотела, чтобы Герберт перестал работать по выходным!
Мы с Гербертом встретились во вторник и среди гомона, лязга и звона закусочной, где он обычно обедал, попытались обсудить его планы на будущее. Обед был за мой счет – вернее, за счет моей компании, – и я спрятал в карман чек на восемьдесят семь центов.