Дневники: 1931–1935 - стр. 6
Вита26 вчера вечером: «Если даже я, самая удачливая из женщин, задаюсь вопросом “в чем смысл жизни?”, как остальные-то вообще живут?». Она в каком-то подавленном состоянии. Говорит, что похвала ее книг, доставляет больше боли, чем удовольствия, и я охотно верю. Писателей скромнее, наверное, никогда не было. И все же она зарабатывает £74 за одно только утро – я имею в виду присланный за рассказ чек.
26 января, понедельник.
Хвала небесам, в этот первый день моего 49-летия я могу честно сказать, что стряхнула с себя наваждение «Открытой двери» и вернулась к «Волнам»: взглянула на всю книгу целиком и придумала концовку – надеюсь управиться быстрее, чем за три недели. К тому времени уже наступит 16 февраля, и я планирую, что, закончив с Госсом или, быть может, статьей, я поработаю над черновым наброском «Открытой двери», а доделаю его к 1 апреля. (Пасха будет 3 апреля). Затем, надеюсь, мы отправимся в путешествие по Италии; вернусь 1 мая и закончу «Волны», чтобы в июне отдать книгу в печать, а в сентябре она выйдет в свет. В любом случае это лишь примерные сроки.
Вчера в Родмелле мы видели сорок и слышали первых весенних птиц, резких и эгоистичных, прямо как мужчины; палящее солнце; гуляли по склонам горы Каберн; вернулись домой через Хорли27; видели, как три человека выскочили из синего автомобиля и помчались без шляп через поле. Увидели среди деревьев и коров серебристо-голубой аэроплан, на вид не поврежденный. Сегодня утром в газете написали о смерти трех человек вследствие падения аэроплана28, а мы продолжаем жить, и это напоминает мне эпитафию из «Греческой антологии»: «Пока я тонул, другие суда плыли дальше»29.
Вот какие заголовки запомнились мне сегодня: «Ганди30 вышел на свободу»; «Павлова31 будет похоронена в Голдерс-Грин»; «Убийство потрошителя в Блэкхите32»; «Смерть леди Сент-Элье33», которая была так чертовски снисходительна ко мне 30 лет назад.
2 февраля, понедельник.
Мне кажется, что я вот-вот закончу «Волны». Думаю, в субботу.
Всего лишь заметка автора: никогда еще я так не напрягала свои мозги написанием книги. Доказательством служит то, что я почти не могу ни читать, ни писать ничего другого. Могу только развалиться на диване после утренней работы. Боже, какое меня ждет облегчение в конце недели – появится чувство, что с этой каторгой, с этой затеей покончено. Полагаю, мне удалось воплотить задумку, но есть ощущение, что я всеми правдами и неправдами вымучила из себя то, что хотела сказать. Думаю, эта вымученность бросится в глаза читателям и обернется неудачей. Ну и ладно – смелая попытка того стоила. Скоро я вновь буду радоваться свободе, наслаждаться бездельем и не обращать ни на что внимания; потом я смогу сосредоточиться на чтении, чего не было, страшно подумать, уже месяца четыре. На написание этой книги у меня ушло 18 месяцев, а в свет она выйдет только осенью.