Дневники: 1931–1935 - стр. 8

. Но меня всегда поражает сам факт музыки – то, как Этель извлекает из своего практичного энергичного пронзительного разума связные аккорды, гармонии, мелодии. А что если она великий композитор? Эта фантастическая способность – обыденность для нее, всего лишь основа бытия. Дирижируя, она слышит музыку как Бетховен42. Когда Этель шагает, поворачивается, крутится вокруг нас, безмолвно замерших на стульях, она думает лишь о том, что это самое важное сейчас событие во всем Лондоне. Возможно, так оно и есть. Да, а я наблюдала за удивительно чутким и проницательным еврейским лицом старой леди Л., которая трепетала, как крылья бабочки, в такт звуку. Как же чувствительны к музыке старые еврейки – до чего податливы и послушны. Миссис Хантер сидела как восковая фигура, собранная, обтянутая атласом, застывшая, вцепившаяся в сумочку на золотой цепочке.

7 февраля, суббота.

Сейчас, в оставшиеся несколько минут, я должна констатировать, хвала небесам, что «Волны» закончены. Я написала финальные слова «о Смерть!» 15 минут назад, а последние десять страниц накатала с таким рвением и опьянением, что казалось, будто я бегу и спотыкаюсь о собственный голос, и слышу только его, словно некоего оратора (как тогда в безумии). Я пришла в ужас, вспомнив голоса, которые раньше роились вокруг меня. Как бы то ни было, дело сделано, и я минут пятнадцать просидела в состоянии блаженства, покоя и даже немного всплакнула, думая о Тоби43 и о том, не написать ли мне на первой странице «Посвящается Джулиану Тоби Стивену (1881–1906)». Думаю, нет. Физические ощущения триумфа и облегчения! Хорошо это или плохо, но дело сделано и, как я почувствовала в конце, не просто сделано, а завешено, закончено, воплощено – да, пускай поспешно и очень фрагментарно, но я как будто поймала рыбу с крупным плавником, закинув сеть в волны, которые привиделись мне над пустошами Родмелла, когда я дописывала «На маяк» и поглядывала в окно44.

Что меня особенно удивило на заключительном этапе, так это свобода и смелость, с которой мое воображение подхватило, использовало и отбросило все заготовленные образы и символы. Я уверена, что их надо использовать именно так: не в качестве связующих элементов, как я пыталась сначала, а просто как образы, не функциональные, а намекающие. Таким образом, я надеюсь, что шум моря, птицы, рассвет и сад чувствуются интуитивно и подспудно выполняют свою функцию.

14 февраля, суббота.

Два дня назад я сделала завивку и, когда Несса45 высказала неодобрение, едва не впала в отчаяние. «Брошу миру вызов с кудрями»