Дневник - стр. 97

– Хорошо, Илья. У тебя есть предложения, где мог находиться в тот момент Саша? Я не хотела говорить перед всем классом, но я видела его в школьном дворе, хотя родителям он – а они мне – сказал обратное.

Вроде бы, я начал уходить от ответственности. Вроде бы, все карты были в мою пользу. Я мог бы свалить все на Волка, но мы с ним сидели в одной лодке и, коснись чего, он бы потащил меня с собой на дно. Дело не в пожаре: он в нем ни при чем. Дело в компромате, который у него был на меня. У меня, конечно, тоже был на него компромат, но он не решение. Мой компромат напрямую отразился бы на мне, на моем будущем. Нужно было что-то придумать, как отвести Саню в сторону от лишних вопросов НН, от допроса – тем более. «Ему стало плохо», – вспомнил я слова Поли, когда она отмазывала меня от прогула, и решение само залетело в голову, и вылетело изо рта:

– Поклянитесь, что никому не скажете. Я дал клятву никому не рассказывать…

– Клянусь. – Он наклонилась, взяла меня за руки. Заглянула в глаза.

– Я был в туалете. Саша тоже был в туалете. Я помогал ему… Он… Он… – Она понимающе кивала. – Он… Он наложил в штаны… Только никому… И не спрашивайте его об этом, не упоминайте, иначе он на меня обидится.

– Обещаю. Про тебя ведь… – Она промолчала, вероятно не решившись упоминать про выдуманное Полей расстройство моего желудка. – Так что же было потом?

– Когда началась тревога, когда началась толкучка, я вернулся в класс за рюкзаком Саши. Вас там уже не было. В рюкзаке была спортивная форма. Он переоделся. Мы вместе вышли на улицу. Я предложил ему присоединиться к классу, но он сказал, что не в силах, что не хочет второй раз… ну… это… Вы его просто не видели.

– Ты – большой молодец, что рассказал, Илья. Я уже не знала, что и подумать. Злые мысли окружили меня, давили.

– Спасибо. Теперь мне можно идти домой? – Я уже был на быстром старте. Мне скорее хотелось рассказать о случившемся Витьке и Вике, показать им видео. Поделиться с тобой, хоть ты и присутствовал.

– Сначала нужно рассказать все это Валентине Рудольфовне.

– Директрисе? – Глаза сами стали испуганными, а я понадеялся, что НН сжалится и отпустит меня. – Может, вы сами ей все расскажете?

– Не бойся, Илья, я буду твоим адвокатом.

Она взяла меня за руку.

Я не мог ничего поделать, не мог убежать, не мог отказаться от сомнительного похода к директорше. Как бы усердно не старался оттянуть время, волочась по коридору, в некоторых местах которого виднелись капли спекшейся крови, у кабинета директрисы мы оказались раньше, чем мне представлялось.