Дневник - стр. 88
Толпа вновь загудела и начала перебирать все варианты поджога. Обсуждали многое, но меня интересовало только одно. Я переживал, что кто-нибудь что-нибудь мог знать про меня, тем более бабушка-уборщица видела меня в коридоре, когда я должен был находиться на уроке.
– Может быть, там нет и не было никакого пожара? – предположила девчонка из девятого класса в короткой юбке, едва скрывающей ее трусы. – Может быть, тот чокнутый… как его… снова поджег эту… ну… фиговину?
– Ты про Костю Нервова? Про его дымовую шашку из газет и аммиачной селитры? – спросил обнимающий ее за талию.
– Агась.
– Его выгнали из школы на следующий же день, так что это точно не его рук дело, малышка.
Он поцеловал ее в губы. Его рука опустилась чуть ниже, и он сжал ягодицу своей «малышки». Ее юбка слегка задралась. Я увидел ее белые трусы и от греха подальше решил свалить… Решил, как говорится, еще где-нибудь поводить жалом.
Ноги вели меня к колоннам одиннадцатых классов, потому что только самые старшие, выпускники, должны были знать все самое сокровенное, самое тайное. Все, чем живет и дышит школа. И я оказался прав, вот только им не было дела до пожара. Им было все равно на все. Их тревожил только один вопрос: их отпустят домой, когда все закончится? Кажется, у них на вечер намечалось что-то вроде вечеринки. Две кудрявые девчонки обсуждали приготовленные наряды, косметику и поцелуи с парнями. Парни же раздумывали о количестве спиртного, сигаретах и презервативах.
С задних рядов я услышал знакомые голоса:
– Я бы отдалась ему по полной программе.
– А я бы взяла в рот.
Сомнений не было, это общались Настя и Лиза – мои давние недознакомые из женского туалета, а объектом их обсуждения был Козлов.
Это было как нельзя кстати. Я готов был впитывать о нем любую информацию, пусть даже непонятную, ненужную, неважную. Главное, чтобы она была, а уж как с ней поступать, мы бы разобрались. Как кто? Я и Вика. Мы бы что-нибудь придумали.
Я подошел ближе. За лесом ног в капроновых колготках, брюках и джинсах, увидел худощавые, волосатые икры. На правой была татуировка – смайлик. Точно такой же смайлик, улыбающийся и пугающий, был нарисован помадой на зеркале женского туалета. Помню это как сейчас. Если не показалось, смайлик подмигнул мне.
В рюкзаке завибрировало, пошел жар. Я сразу понял, что это ты наводишь меня на цель. Понял, что ты, как и я, что-то учуял, что-то заподозрил.
Я обошел толпу одиннадцатиклассников стороной и в первом ряду увидел того, чьи волосатые ноги со смайликом на одной заставили меня сделать этот маневр, того, кого я и ожидал увидеть.