Дневник - стр. 54

– Отвечай!

Чтобы ответить, у нее было предостаточно времени – около трех секунд. Она меня проигнорировала, предпочла молчать. Я же предпочел, не сбавляя скорости, врезаться в дверь и одновременно с этим вонзить нож в дверное полотно. Нож вошел на половину и разломился, в руке осталась только рукоять и часть хрупкого лезвия. Пожалел, что взял не металлический. Возвращаться на кухню не стал.

– Открывай, коза! – Ударил кулаком. Это был предупредительный. – Отвечай, коза!

Твое гудение усиливалось. Я чувствовал, как ты подпитываешь меня, наполняешь силой мои мышцы, увеличиваешь в размерах. Богом клянусь, я все это чувствовал.

Я ударил молотком по двери. Шума много – эффекта мало. Замахнулся и ударил по узкой полоске полупрозрачного стекла. Естественно, оно разбилось. В щель я не пролез, но вот рука… Рукой нащупал ручку с противоположной стороны. Искал поворотную защелку, но ее не было: дверь Поли закрывалась на ключ, которого не было в замочной скважине.

– Поля! Тварь! – Она не собиралась идти со мной на контакт. Она лежала на кровати спиной ко мне и слушала в наушниках музыку. Тяжелый металл. – Открой дверь, сука! – После этого слова почувствовал себя совсем взрослым… настоящим мужчиной.

От одного удара молотком по ручке ничего не произошло, а вот пары десятков хватило с лихвой, чтобы в двери осталось только круглое отверстие – одно название от ручки и от встроенного запорного механизма.

С занесенным над головой молотком, с переполненной эмоциями головой, с ведром ненависти и двумя – уверенности я вломился в ее комнату, открыв с ноги дверь.

Поля даже не обернулась. Наушники так и трещали.

– Оборзевшая! Тупая! Сука!

Мне хотелось хоть как-то задеть ее, оскорбить, но у нее получалось это лучше. Она игнорировала меня и тем самым бесила.

Продолжая браниться так, как никогда еще не бранился (половину слов, казалось, я вообще раньше не знал), с занесенным над головой молотком я направился к этой охамевшей барышне, выбирая место для удара. Бить по голове было опасно, по ребрам тоже. Попа – отличное место, там больше мяса, а кухонный молоток как раз для этого и предназначен. Прицелился, побежал. За пару шагов до ее кровати в мою ступню что-то вонзилось. Хоть тело и зудело, почти горело, боль в ступне превысила все многократно. Я потерял равновесие и упал на кровать. Молоток вылетел из рук точно в то место, куда я и целился ранее.

Когда я очухался, посмотрел на пятку: из нее, сквозь носок, торчал осколок коричневого стекла. Я завопил:

– Поля! Поля! Помоги! У меня кровь! – Она слушала музыку. Ей было плевать на меня. – Поля! Поля! Поля!