Династия. Белая Кость - стр. 15
Наконец в воздухе появился запах сосновой смолы и хвои. Значит, до Глухого леса рукой подать. Знахарка пошла быстрее, уже не высматривая в просветах силуэты всадников и не пытаясь услышать храп лошадей. Глухой лес пользовался дурной славой, стражники объезжали его десятой дорогой.
Внезапно роща закончилась. Только что деревья стояли стеной, и вдруг перед взором возникло открытое пространство без единого кустика, без единой травинки, одна ржавая земля. Летом она дымится и в ладони рассыпается как пыль, а зимой превращается в вязкое месиво, не покрывается ни снегом, ни льдом. Местный люд поговаривал, что если в этом месте копнуть поглубже, то можно провалиться в предбанник преисподней.
С другой стороны пустыря зеленел густой труднопроходимый лес, названный Глухим. Существовало поверье, что этот лес оглох от крика детей – калек, больных или просто ненужных, которых когда-то приносили сюда из близлежащих деревень и оставляли на съедение зверям.
На опушке, под крайними соснами, виднелся шалаш из еловых веток.
Знахарка сделала пару шагов вперёд и замерла. Здесь, в роще, её защищали духи рода. О духах, обитающих в Глухом лесу, она ничего не знала, но чувствовала их силу. А ещё старуха боялась отшельницы, пожилой женщины с измождённым лицом и взглядом мученицы. В жару и холод отшельница носила чёрное платье и чёрный платок и никогда не разводила огонь, чтобы согреться или приготовить кушанье. Будто она и есть тот самый дух, который не нуждался ни в тепле, ни в еде, а питался детскими душами.
При встречах обе эти женщины обменивались одними и теми же фразами и расходились. Единственное, что их связывало, это отказники.
Отшельница не заставила себя ждать. Услышав детский плач, она тотчас появилась из шалаша, пересекла пустырь и остановилась перед знахаркой:
– Принесла?
– Принесла.
– Тебе он нужен?
– Он никому не нужен, – ответила знахарка, снимая с шеи шнурок с ножом.
Положив свёрток с плачущим малюткой на бурую землю, повернулась к нему спиной и, присев, провела позади себя черту.
Отшельница забрала у неё нож и вложила ей в ладонь две серебряные монеты.
Знахарка не оглядываясь потопала в глубь рощи. Она не знала, какая судьба уготована малышу, и никогда не задавала вопросов, понимая, что не получит ответов. Всякий раз, получая деньги, убеждала себя, что творит добро.
Проводив старуху взглядом, отшельница надела шнурок с ножом на шею и сгребла малыша в охапку.
Глухой лес… Ягодные и грибные поляны, малинники и орешники, поваленные бурей деревья и кучи хвороста – даже замерзая и голодая, люди ни к чему не прикасались. Домашняя скотина сюда не забредала. Бродячие собаки в чащобу не забегали. Лошади несли всадников в обход без всяких команд, шпор и плетей.