Династия. Белая Кость - стр. 14
– Идём, Рейза. Деревня уже близко. – Криза подхватила её под локоть.
Сестра попыталась встать. Её ноги подогнулись, и она завалилась на спину:
– Плохо мне. Словно сердце вырезали.
Криза заплакала:
– Идём, милая. Идём! Осталось совсем чуть-чуть.
– Такая молодая, а уже шестеро детей, – прошептала Рейза и закрыла глаза.
~ 4 ~
Осеннее утро ленилось заглядывать в рощу. Деревья тонули в сером полумраке. Пожухлые листья колыхались на ветках, как клочья парусов на искривлённых мачтах. Из мглы, скрывающей дно оврага, торчали поникшие метёлки травы.
Знахарка закопала одеяльце за лачугой – похоронила единственную вещь, связывающую ребёнка с его коротким прошлым. Спрятала лопату под крылечко. Очистив кофту и юбку от цепкого репейника, прислушалась.
Через рощу проходила граница между земельными владениями двух дворян. Она петляла между оврагами, зигзагом бежала по склонам холмов и делила поляны на неравные части. Не утруждая себя изучением ориентиров, крестьяне собирали валежник где придётся. Встречи мужиков и баб из разных деревень нередко заканчивались жестокой дракой. Одни считали, что этот хворост лежит на земле их хозяина, другие утверждали обратное. После побоища стражники, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, наказывали тех и других поркой. Бесконечные жалобы и прошения утомили лордов, и они приказали прорубить просеку, кривую и петляющую, как граница. Так появилась дорога, по которой часто проезжали всадники, громыхали телеги и кареты. Сейчас ветер доносил натужный скрип деревянных колёс – сборщики оброка везли в столицу зерно.
Знахарка постучала башмаком о башмак, стряхивая комочки земли, и вошла в лачугу. Младенец, замотанный в шерстяную тряпку, кричал во всю мощь своих маленьких лёгких. Уголок ткани закрывал искажённое личико, тельце содрогалось словно в агонии. Успокаивать малыша не имело смысла. Дай ему сейчас воды или молока, он подавится, изойдёт слюнями и пеной, но плакать не перестанет. После ритуала такое происходило со всеми отказниками.
Засунув свёрток под кофту, чтобы хоть немного заглушить плач, знахарка покинула жилище и двинулась вдоль оврага, зыркая по сторонам. Она не боялась встретиться с крестьянами. Они её не тронут. Почти все бегают к ней тайком за снадобьями и костерят почём зря Единую веру. Зато стражники однозначно заинтересуются, откуда у неё ребёнок и куда она его несёт. А посему старуха не просто шла, а кралась, готовая в любой миг бросить малыша и бежать.
На небо выползло мутное солнце, однако в роще по-прежнему хозяйничал полумрак. Сама природа стояла на его защите: древесные кроны с засохшими листьями сплетались в плотную завесу, между стволами лохматились кусты.