Деяния IV Всезарубежного Собора. Русская Православная Церковь за границей - стр. 45

Во все десятилетия вавилонского плена Церкви в России Зарубежная Церковь ясно сознавала свой долг и ответственность быть и совестью и голосом всей Российской Церкви. В 1974 году архиепископ Женевский и Западно-Европейский Антоний перечислил то, что мы должны были сделать для России. Насколько мы в этом успели – оставим на конец настоящего сообщения.

Превыше всего всегда ценилась та свобода, которую наша Церковь обрела в рассеянии. За исключением немногих незначительных эпизодов давления со стороны гражданских властей[19] ей была предоставлена духовная свобода. Наши иерархи всегда помнили печальный опыт финансовой зависимости митрополита Евлогия и его Богословского института от внецерковных источников. Архиепископ Аверкий многократно предупреждал послевоенное поколение не прельщаться обещаниями щедрой помощи извне. В последнее время распространение духа мамоны притупило нашу прежнюю бдительность. Теперь мы готовы пользоваться спонсорством внешних при проведении важных церковных мероприятий.

Все же РПЦЗ до сих пор остается истинно свободным голосом Российской Церкви, принимая во внимание, что, имея теперь внешнюю свободу от государства, Церковь в России должна еще изжить внутреннюю несвободу. Этот феномен скованности страхом прекрасно объясняет историк Ключевский в контексте русской истории XIII и XIV веков.[20]

Московская Патриархия с 1927 года постепенно сдавала позиции перед богоборческим государством и в результате далеко отошла от принципов Поместного Собора 1917–1918 годов в устройстве церковной жизни.[21] Интересующимся эволюцией уставов Московской Патриархии советую обратить внимание на исследование священника Павла Адельгейма.[22] Неужели был прав советский обер-прокурор Харчев, когда хвастался, что «нам удалось воспитать новый тип священнослужителя»?.[23] Если епископат сам уходит от норм соборного Православия, сосредоточивая власть в своих руках, пожалуй, не нужна и советская власть.

Святой Иоанн Златоуст говорил, что он никого не боится, кроме епископов, зная, что это – самое уязвимое звено Церкви. Сатана и его человеческие споспешники всегда желали, чтобы епископ думал так: «Церковь – это я». Это объясняет, почему большевики содействовали централизации Церкви: сначала легче контролировать, а потом разложение идет вообще самотеком.

В России раздаются голоса, что пора собирать Поместный Собор, то есть Собор по образу и подобию Поместного Собора 1917–1918 годов, который уже четвертый раз собирается в Зарубежье. Беда в том, что по существующему Уставу Московской Патриархии просто нет механизма, по которому можно было бы провести выбор делегатов по епархиям.