Девять месяцев до катастрофы - стр. 28
– У тебя есть?
– Я не курю и никогда не пробовала, – категорично обрубаю его, продолжая оттирать липкую газировку с деревянной поверхности.
– Ну конечно, – бросает насмешливо и встает с места.
Еще один безупречно отточенный навык Тарелкина: он умеет одной лишь интонацией всю тебя вздернуть и завести. Не в лучшем смысле.
Вот сейчас, чтобы он не имел в виду – то, что я слишком правильная для таких вещей, или то, что я ему вру, – меня взбесило. Потому что и то, и то – неправда. Просто я всегда была осознанная. Немного вина – ок. Сигареты – нет. Целоваться на первом свидании – допустимо. Лезть к мужику в трусы – моветон. С четкими моральными ценностями и принципами жизнь дается куда легче.
– Черт, точно же были где-то здесь, – грохочет у меня за спиной.
Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как всегда идеально собранный начальник, согнувшись в три погибели, копается в книжном шкафу. Его пиджак отброшен на спинку ближайшего стула, а рубашка крепко натягивается на напряженных плечах. То, что начальник непозволительно хорош для своего возраста, я заметила недавно. Магия отсутствия обручального кольца. Не иначе.
И затяжная голодовка по мужику. Пора сосредоточится не только на работе, но и на личной жизни. Хотя бы завести парня выходного дня.
– Наконец, – облегченно выдыхает он.
Вытаскивает, очевидно припрятанную когда-то пачку сигарет, и разворачивается ко мне. Опирается на шкаф позади, скрещивает ноги и отработанным движением выбивает из помятой пачки сигарету. Зажимает ее во рту и берется за зажигалку, вылетевшую из той же пачки.
Он же не…
Будет. Да, он закуривает в собственном кабинете. Огонь.
Я не в силах отвести глаз от картинки саморазрушения человека. Это как один из хорроров, которые мне так нравятся: закручивают внутри вихрь из эмоций. Адреналин, ужас, предвкушение. Наконец, идеальный во всех отношениях человек показывает свою темную сторону.
Зажав тлеющую сигарету в зубах, Юрий Константинович закатывает рукава рубашки, не сводя с меня ответного взгляда. Затем снова обхватывает ее пальцами и делает глубокую затяжку.
– Поэтому бросил пить. Алкоголь вытаскивает все пороки, – стряхивая пепел прямо на пол, рассказывает шеф. – Когда выпью, всегда тянет курить и… – многозначительно замолкает.
Неуютно.
Особенно от его насквозь прожигающего взгляда, пока кончик сигареты, зажатой в его рту, медленно тлеет красноватым маячком.
– Танцевать? – подкидываю забавный вариант, способный снять нависшее от его взгляда напряжение в воздухе.
Дурацкая эмпатия. Вечно перетряхивает меня эмоциями чужих людей.