Девять дней начала света - стр. 18
Именно поэтому такой неожиданной, странной, и даже предосудительной стала для всех наша дружба.
Мы с Юсиком познакомились спустя почти два года после моей встречи с Великим Червём. К тому времени я почти смирилась с новой действительностью и уже владела собственной обсерваторией, которой и уделяла львиную долю своего времени, но по-прежнему страдала клаустрофобией, а приступы чёрной безнадёжной тоски продолжали посещать меня с периодичностью набегающих на солнце облаков.
Это был как раз один из таких дней.
С утра я выбралась в сад, надеясь, что яркий свет июньского солнца сможет разогнать сгущающуюся вокруг меня подземную тьму, но эти ожидания не оправдались. Внешний мир действительно цвёл и пах, но не ободряюще, а издевательски, напоминая о том, что это уже не мои цвета и запахи, что моё теперь только кожано-стальное кресло на колёсах, к которому я прикована до конца своих дней. Удручённая этими мыслями, я не сразу поняла, что в пение птиц вплетается ещё какой-то звук, почти такой же звонкий и ритмичный.
Прислушалась.
Неподалёку, за кустами роз, размеренно щёлкали ножницы. И я с досадой вспомнила о том, что с недавних пор у нас работает садовник, причём не приходящий по вызову время от времени, а постоянный, с проживанием. А это значит, что теперь и в самом дальнем уголке сада мне не остаться наедине с собой, не поплакать, прильнув щекой к стволу яблони, без опасения быть потревоженной в момент слабости!
Щёлканье приближалось. Садовник медленно двигался вдоль кустов, свершая своё чёрное дело. Никогда не понимала на кой ляд нужно придавать живым растениям убогую искусственную форму? И зачем нам вообще понадобился постоянный садовник, ведь как-то же обходились до сих пор без него?
Но на самом деле я знала зачем. Садовником отец якобы принял на работу племянника своего личного водителя и по совместительству начальника службы безопасности таджика Муртазы. Почему якобы? Потому что было племяннику на тот момент всего двенадцать лет и по всем законам Российской Федерации эксплуатировать его труд никто права не имел. Но когда это Льву Тимофеевичу Кошурину были писаны законы?
В подробности появления у нас в доме малолетнего работника меня посвятила Татьяна. Горестно вздыхая, поведала о том, как в далёком жарком Таджикистане, на одной из горных дорог, именуемой в народе серпантином, потеряла управление и рухнула в пропасть рейсовая маршрутка с пассажирами. И что среди них оказалась целая семья, глава которой приходился нашему Муртазе младшим братом. Он, его жена, и две дочери пяти и девяти лет погибли на месте, а в живых остался только старший ребёнок, мальчик, которого родители по какой-то причине в тот день с собой не взяли. Мальчик потерял семью, но обрёл покровительство дядюшки Муртазы, забравшего его к себе на воспитание.