Девушка из разноцветных яблок - стр. 15
Удар. Удар.
– Окна оставшиеся выбить!
(Учил он двери и окна играть,
в берег, в бессмертие, в сон и в тетрадь.)
Удар.
Кувалда летит мимо и натыкается на руку, как минута натыкается на минуту, и волна боли накатывает черная, а за ней другая, и они затягивают все.
(Волны – это морские дети.)
У меня сегодня родился сын. Жена еще в роддоме, конечно, она лежит в палате на три койки. С такими же мамашками они обсуждают качество памперсов и мужей.
Обсуждают квартиры и дома, в которых живут. И родителей. И родителей мужей.
И в палате у них тепло. И дома тепло.
А здесь, кажется, какие-то капли. Дождь.
(И вырос на месте дождливом дом. Жил дом хорошо.)
– Врача, врача пропустите!
– Пустите!
– Мы дверь отогнули.
– Тот еще, может, жив. Сзади. Спереди-то точно труп…
И доктор смотрит на парня, что зажат во чреве рыбы-гранты, и щупает шею и руку. И говорит:
– Давно уже нет. Наверное, сразу. Мгновенно.
Дождь. Идет дождь.
Пахнет бензином. Как сильно пахнет бензином.
(А после на небо переселились.
Откуда брызгали дождем.)
– Доктор, гляньте, вон парень руку разбил! Кувалдой, когда доставали.
– Этого в травмпункт надо. Сейчас обработаем…
– Я сам доеду. У меня сын родился.
– Поздравляю. Второе января. Повсюду в кюветах алкашня лежит. Тут не только сына родишь. Кого угодно родишь, лишь бы другую работу найти.
– О, менты приехали…
И все-таки ведь он жил. У него совсем недавно шевелилась рука.
– Я всегда запоминаю детали. У него шевелилась рука. Я видел.
– Теперь чего уж. Вон, ментам расскажешь…
– Они вылетели на встречку! У меня машина, кредит недоплачен еще!
– Рука такая белая. Кисть дернулась и пальцы пошевелились. Я всегда записываю детали…
(В берег, в бессмертие, в сон и в тетрадь.)
Он едет домой. И дождь льет. Стучит по стеклам. Он все боится не успеть. Ведь чуть опоздаешь, и пошло-поехало. Одно цепляется за другое, минута натыкается на другую, час прилипает к часу, и за днем обязательно приходит вечер.
Ночь.
Конечно, теперь придется ехать в ночи. Он этого и боялся. Не успел приехать засветло.
Но где-то за спиной его жена в палате роддома прижимает к груди новорожденного сына. Им хорошо и тепло вместе.
Там маленький живой человек, которому можно сказать: «Здравствуй. Давай знакомиться? Мне очень хочется узнать, какой ты».
А его впереди ждет монитор компьютера, экран айпеда или просто тетрадь.
(Море их мать и сестра их тетрадь.)
Он летит вперед.
(…вот уж в течение многих столетий.)
И «Тойота» фарами рассекает тьму.
Никому не нужная ворона
Учитель был маленький, худой, в вечном коричневом костюме, перемазанном мелом. В учительской шептались, что от него сбежала жена к коллеге, и сам он вынужден был уйти из института, где работал, чтобы не стать бесконечной мишенью для насмешек. Чуть позже это узнали и мы, ученики.