Девочки Талера - стр. 45

Устал. Без тебя я устал, дурочка. Иду обратно, в гардеробной беру с полки плед, с кровати тяну подушку. Бросаю ее на пол возле кроватки, ложусь, обнимаю Нику со спины и укрываю нас пледом.

Она дергается испуганно, как зверек, которого поймали в капкан, но я держу так крепко, что все капканы мира отдыхают.

— Тим…

— Это и моя дочь тоже, — говорю ей на ухо, содрогаясь от накативших чувств при виде этого аккуратного ушка. От того, что она вроде как пытается высвободиться, а по итогу ерзает по мне и трется по всем стратегически важным местам. — Давай спать, кто знает, сколько нам до следующего подъема.

Она перестает отрывать мои руки, но свои не убирает, так и держится за мои ладони. Боюсь спугнуть, но все же отвожу с ее спины одуренно пахнущие волосы и утыкаюсь лицом в затылок.

Чувствую каждым нервом, как напряжение постепенно ее отпускает, она обмякает в моих руках, опускается на подушку. Медленно выдыхаю, делаю глубокий вдох и, найдя ее руки, переплетаю пальцы.

Все. Она в коконе, она вся обвита моим телом, с трудом сдерживаюсь, чтобы на закинуть на нее ногу, прижав к себе по всей длине. Потому что дальше уже рукой подать до секса. Не совсем, конечно, рукой. Но если и есть способ похерить то хрупкое и призрачное, что возникло сейчас между нами, это как раз он и есть.

В сон проваливаюсь мгновенно. Снится как обычно полный бред, и я даже рад, что просыпаюсь. Просыпаюсь оттого, что мне жарко. И не потому, что на полу тепло, хоть ковер толстый и ворсистый. А от того, что прижимающаяся ко мне во сне Ника горячая как печка.

***

Доминика

Открываю глаза и не могу понять, где я. В комнате полумрак, горит ночник, который обычно стоит в детской, но это не Полинкина комната. Подо мной широкая кровать, а не мой узкий диванчик. И когда глаза привыкают к темноте, понимаю, что я в спальне Тимура.

Слышу сбоку сопение, осторожно поворачиваю голову, и меня накрывает волна нежности. Рядом возле меня спит Полинка, укрытая детским одеяльцем, а по другую сторону от дочки спит Тимур.

Быстро ощупываю себя — я лежу в постели, под одеялом. На мне моя ночная трикотажная пижама, сухая. Хорошо помню ощущения, будто плаваю в луже. И помню, как Тимур меня обтирал и переодевал.

Он спит на животе, с его стороны постель не разобрана. Они такие смешные с Полькой во сне, у них одинаковые выражения лица — насупленные, серьезные. Протягиваю руку и глажу дочку по пухлой щечке — она уже стала как хомячок. Смешная моя девочка…

Убираю руку, устаю. Глаза закрываются. Помню, что я легла спать возле кровати Полинки, чтобы мерить ей температуру. Потом пришел Тимур, лег возле меня, укрыл нас одеялом, и я прижалась к нему, потому что замерзла.