Детство - стр. 27
Ревут детишки, орет, бранясь, дядя Гаффар.
Соседям, особенно мужчинам, до скандала дела нет. Перебранки случаются каждый день. Все к этому привыкли.
– Сами утихомирятся, – говорит моя бабушка, махнув рукой.
Но ссора между мужем и женой не стихает, а все больше набирает силу. Тетя Рохат уже уселась верхом на невысокий, жиденький дувал, разделяющий наши дворы, и кричит, рубя рукой воздух перед собой.
Мать начинает увещевать ее.
– Рохат! Хей, Рохат, довольно, перестань! Что это такое? Постыдилась бы!
– Вой-воей! – волнуется тетя Рохат. – Милая, да ведь надоело до смерти! Слышите, что изрыгает рот этого бородача, сдохнуть ему?!
Бабушка, стоя на террасе, уговаривает старика:
– Стыдно, Гаффарджан! Хоть бы ты промолчал. И ты, Рохат, перестань вопить. Все мы бедняки, все мы нищие. И у всех у нас одна надежда – на аллаха! Потерпи. Вот подрастут детишки, и вы свет увидите.
– Боже, пропади оно пропадом это терпение! – со слезами говорит тетя Рохат, но все-таки слезает с дувала.
Дядя Гаффар еще некоторое время кричит, бранится но в конце концов и он стихает.
Суровая зима… Мороз, резкий пронизывающий ветер. Глубокий снег скрипит под ногами. Редко-редко покажется солнце, и то не греет…
С террасы мы перекочевали в дом. Голуби, горлинки, воробьи бродят голодные, нахохлившиеся от холода. Мне жалко их, и я горстями посыпаю им мелко накрошенный хлеб. Бабушка, если находит во дворе замерзшего ночью воробья или горлинку, хоронит их бережно, выкапûвая ямку под дувалом.
А мы, мальчишки, не знаем покоя: играем в снежки, деремся, миримся – и так целыми днями. В один из таких холодных дней, собравшись всей ватагой, мы катались по льду водоема. Неожиданно один из мальчишек – довольно крепкий и ловкий парнишка лет семи-восьми – попал в прорубь. Мы подняли крик. Поблизости никого из взрослых не было. Вдруг откуда ни возьмись, подбегает Махсум-байбак. (Мы так прозвали этого парня за то, что он был очень вял и ленив).
– Что случилось?
– Мальчишка утонул! – отвечаем мы все разом.
Махсум-байбак молча срывает с себя чапан, швыряет его в сторону и через узкую дыру ныряет под лед. Мы все стоим, затаив дыхание, не сводим глаз с проруби. Вдруг над водой показывается голова Махсума, он выбрасывает мальчишку на лед, затем выбирается сам и, не попадая зуб на зуб, сразу закутывается в свой чапан.
Ребята постарше подхватывают парнишку, выносят его на берег водоема. Собирается народ. Один из подошедших парней поднимает пострадавшего на руки и несколько раз встряхивает его. У того изо рта льется вода.
– Растирай, ноги-руки растирай ему! – советует какой-то старик. Потом трогает рукой грудь мальчика, говорит: – Живой, выходится, человеком будет. Только быстрее несите его к матери, пусть согреет у сандала.