Дети Морайбе - стр. 138
– А что это с ним? – спрашивает водитель.
– Напился. Он и еще его друг. Начальник увидит – уволит.
– Как-то не похож на пьяного.
– Похож.
– Нет. У него как будто…
Хок Сен бросает на него грозный взгляд:
– Белые кители схватят тебя точно так же, как и меня. Он в твоей повозке и дышит прямо на тебя.
Водитель испуганно пятится. Старик, не сводя с него глаз, кивает:
– Вот так-то. Поэтому рассуждать тут нечего. Я сказал – пьяные. Когда приедешь, заплачу втрое.
Маи вытаскивает второго, они складывают его рядом с первым, ее Хок Сен тоже сажает в повозку и говорит:
– Вези в больницы. Но в разные. Ясно?
Она судорожно кивает.
– Вот и молодец. Соображаешь. – Старик отходит. – Поехали. Быстро! Жми!
Водитель трогает и теперь давит на педали куда старательнее. Головы троих пассажиров и человека за рулем подпрыгивают в такт кочкам. Хок Сен хмуро глядит им вслед: опять четверо. Что за проклятое число. Он упрятывает свою паранойю подальше и размышляет о том, как у него, старика, который шарахается от каждой тени, в эти дни вообще выходит продумывать каждый следующий шаг.
А не лучше, если Маи, Кит и Шримуанг будут кормить красноперых рыб в мутных водах Чао-Прайи? Не станет ли ему спокойнее, если их отрубленные руки и ноги обглодает стая быстрых карпов?
Четыре. Смерть.
Ему делается дурно при мысли о том, что больные находились совсем рядом. Он машинально вытирает ладони о штаны. Надо бы вымыть себя как следует хлорным отбеливателем – вдруг поможет. Рикша с зараженным грузом исчезает за поворотом. Хок Сен идет обратно на фабрику, где рабочие громко приветствуют друг друга и для проверки запускают на холостом ходу дребезжащие машины.
«Лишь бы случайное совпадение. Лишь бы обошло конвейер стороной».
17
Сколько уже ночей без сна – одна? Десять? Десять тысяч? Джайди сбился со счета. На небе луна – не сомкнуть глаз, солнце – накатывает дрема; их вечное движение отсчитывает дни и перечеркивает надежды. Череда бесполезных жертвоприношений и даров богам. Предсказатели пророчат, генералы заверяют: завтра, ну, через три дня уж точно. Есть сведения, что наказание смягчат, еще поговаривают о том, где она может быть.
Терпение.
Джай йен. Холодное сердце.
Все без толку.
В газетах – унизительные извинения, осуждение – все писано собственной рукой. Новые выдуманные признания в алчности и коррупции. Долг в двести тысяч батов, которые негде взять. В печатных листках – гневные передовицы, рассказы врагов о том, как он тратил краденые деньги на шлюх, на личный запас ю-тексовского риса, упрятанного подальше от чужих глаз. Бангкокский тигр – всего лишь очередной продажный белый китель.