Дети хаоса - стр. 46
атлаг прищурился и посмотрел на Бенарда красными проспиртованными глазками.
– Рановато, а? Небось, постель намочил, или девка тебя вышвырнула?
Он поклонился, и от этого голова заболела еще сильнее.
– Милорд, жалкий флоренгианский жук докладывает о своем присутствии, как того требует закон.
– Вчера ты был слизняком. Как заработал повышение?
– Милорд, это произошло еще до того, как меня вышвырнула девка.
Пожилые веристы встречались редко. Гатлаг Гатлагсон – его фамилия означала, что отец либо неизвестен, либо отрекся от сына – воевал с войском Косорда во времена Консорта Нарса Нарсона еще до прихода к власти Стралга. Веристы не переживали своих командиров, а командир войска Нарса погиб во время бойни. Никто не знал, как Гатлагу удалось спастись.
Сейчас он превратился в высушенную палку – совершенно лысый, с седыми волосами на груди, обвислой кожей и уродливыми красными венами на ногах. У него были искривлены пальцы и болели суставы, но он не подвергся изменению своей сущности, которую веристы называют «боевая закалка». Возраст взял свое, а значит, он мало участвовал в сражениях. И тем не менее норовистые молодые стражники слушали старого воина – все знали, что в прошлом он не раз давал звонкие оплеухи шайке Катрата, когда они переходили все границы и слишком сильно мучили юного заложника из Селебры. Если бы Гатлаг знал, что сын сатрапа вышел сегодня на охоту, он бы предупредил Бенарда, но он только закатил глаза, когда тот прихватил кусок колбасы, оставленный без присмотра кем-то из стражников.
– А это что такое? – спросил он, показав на доску.
– Рисунок. Могу я задать вопрос, господин? Я не собираюсь лезть в таинства Веру, но…
– Я бы тебе не советовал это делать.
– Конечно, господин. Вчера ночью я ввязался в спор…
– Судя по тому, как ты выглядишь, меня это не удивляет.
– Ну да, господин. Один человек сказал, будто веристы могут принимать боевую форму, стоит им захотеть, а другой заявил, что они так поступают только по велению командира. Это тайна?
Он хотел выяснить, каким способом новообращенный Катрат с ним разберется, но не собирался без необходимости рассказывать, что с ним произошло.
В комнате вдруг стало пугающе холодно. В глазах Гатлага вспыхнула угроза.
– Я советую тебе, – прорычал тот, – не лезть в чужие дела, художник. Видел когда-нибудь боевое животное?
– Нет, лорд.
– Молись, чтобы не увидеть. Для непосвященных это, как правило, смертельно опасное зрелище.
На людях старый негодяй любил выставлять себя суровым и грубоватым, наедине же держался вполне доброжелательно.