Декабрь в объективе - стр. 27
— она не в депрессии, она смирилась — приняла свою новую сущность бездетной женщины и отпустила своего мужчину, чтобы он нашёл счастье с другой. Он ещё молод, красив, теперь уже при нормальных деньгах и с большой квартирой… С жилплощадью они решат всё полюбовно, ведь их семью разрушил не квартирный вопрос. Да и вообще у Ивана на неё намного больше прав, ведь начинали-то жить в квартирке его бабушки, которую потом с доплатой поменяли на трёшку в новостройке, и ипотеку выплачивал он, а она ещё и домашний офис из квартиры устроила и не только для себя. Да и вообще она на всё готова согласиться, только бы Калугин не пошёл в суд оспаривать развод.
Пока молчит — затаился: возможно, ему нужно время осознать, что у него начался новый жизненный этап. Теперь он крепко стоит на ногах, хотя до сих пор, как мальчишка, с любой раскатанной горки съезжает стоя… И на коньках таскал её кататься в городской парк каждую зиму… До беременности — потом сознательно избегал места скопления детей. Ему безумно хочется ребёнка — она не слепая, видит, как он страдает подле неё. Это всё его чёртова порядочность. Он и встречаться с ней отказался — сразу замуж позвал. Правда, всё отшучивался — мол, Андрюха жениться собрался, но неправильно младшему раньше старшего шею в хомут совать. Она его не затянула, она хомут сняла — отпустила верного коня на чужой луг пастись. Так правильно, иначе нельзя…
— Это неправильно, — так считала мать. — Это ваш общий крест и тащить его вам вместе…
Римма не взяла из квартиры никаких вещей. Только самое необходимое, что влезло в чемодан — она не ушла от мужа, она сбежала: думала, ещё секунда и решимость иссякнет. И снова пройдёт не один месяц, прежде чем она решится на очередной откровенный разговор, из которого Иван, как всегда, выйдет победителем, а в глазах всего мира, и его собственных, — побеждённым чувством долга.
— Ты куда-то собралась? — мать указала на чемоданчик, который дочь вкатила в узкую прихожую. — На юга?
— Нет, на север. К тебе. Я поживу тут какое-то время. Если ты не против?
Римма понимала, что нет ничего более постоянного, чем временное. Устроиться в мегаполисе после десяти лет отсутствия да ещё по специальности, которую она здесь не практиковала, будет нелегко. Но она сделала куда более сложный шаг — ушла от любимого мужа. Завтра официально подаст на развод. Сожжёт все пути к отступлению.
— Мы столько раз с тобой это обсуждали… — начала мать, не пустив дочь дальше порога.
Нет, они никогда ничего не обсуждали — здесь её только осуждали. За любые решения. За романтические отношения с представителем пролетариата, за спешное замужество, за переезд в глухомань, за нежелание родить вот прямо сейчас, за отказ от карьеры главбуха, чтобы муж не чувствовал себя ущербно… И все из великой материнской любви! И чем быстрее наполнялась семейная чаша Калугиных, тем щедрее становилась скатерть-самобранка на крохотной тёщиной кухне: и солёные грибочки тут, и квашеная домашняя капусточка, и вареники с творогом ручной работы…