Давайте все убьем Констанцию - стр. 14
– Кларенс Раттиган и Констанция Раттиган. Погодите. А девичью фамилию Констанции разве не полагалось упомянуть?
– Выглядит как инцест, вы об этом?
– Как-то необычно.
– До вас не дошло, – прохрипели губы. – Констанция заставила меня взять ее фамилию! Меня звали Оверхолт. Сказала, чтоб ей провалиться, если она променяет свое первоклассное имя на мою потасканную кличку, и вот…
– Вас окрестили перед церемонией? – догадался я.
– Раньше не был окрещен, но наконец окрестился. Епископальный священник из Голливуда решил, что я спятил. Вы когда-нибудь пытались спорить с Констанцией?
– Я…
– Не говорите «да», все равно не поверю! «Люби меня или покинь меня», пела она. Мне нравилась мелодия. Умасливала душу церковным елеем. Я первый в Америке такой дурак, кто сжег свое свидетельство о рождении.
– Черт меня дери, – посочувствовал я.
– Не вас. Меня. На что вы смотрите?
– На вас.
– А, понятно. Вид у меня не очень. Тогда тоже был не ахти. Видите эту яркую штуковину поверх приглашений? Латунная рукоятка вагоновожатого на Маунт-Лоу. Моя: я был водителем трамвая на Маунт-Лоу! Господи Иисусе! Нет ли где поблизости пива? – внезапно спросил старик.
Я сглотнул слюну.
– Вы заявляете, что были первым мужем Раттиган, а потом просите пива?
– Я не говорил, что был ее первым мужем, просто одним из мужей. Ну, где же пиво? – Старик поджал губы.
Крамли вздохнул и пошарил в карманах.
– Вот пиво и «Малломары».
– «Малломары»! – Старик высунул кончик языка, и я положил на него печенье. Он подождал, пока печенье растает, словно это была церковная облатка. – «Малломары»! Женщины! Жить без них не могу!
Он привстал за пивом.
– Раттиган, – напомнил я.
– А, да. Свадьба. Она поднялась в гору на моем трамвае и взбесилась из-за погоды, думала, я ее состряпал, и сделала мне предложение, но как-то ночью, после медового месяца, видит, климат от меня не зависит, обросла сосульками, и только я ее и видел. Я никогда теперь не стану таким, как прежде. – Старик вздрогнул.
– Это все?
– То есть как это все?! Вам удавалось когда-нибудь обставить ее два раза из трех?
– Почти, – шепнул я.
Я достал из кармана телефонную книжку Раттиган.
– Мы узнали о вас вот отсюда.
Старик посмотрел на свою фамилию, обведенную красными чернилами.
– Кто мог вас ко мне послать? – Задумавшись, он сделал еще глоток. – Постойте! Вы вроде как писатель?
– Вроде как.
– Вот оно, ужучил! Как давно вы с ней знакомы?
– Несколько лет.
– Один год с Раттиган – это тысяча и одна ночь. В комнате смеха. Проклятье, сынок. Держу пари, она хочет, чтобы вы написали ее автобиографию, потому и обвела мою фамилию. Начать с меня, Старого Верного.