Давайте все убьем Констанцию - стр. 16

– Почти.

– Раттиган, Раттиган, – продолжал старик. – Клики, шквал аплодисментов – бывало, бывало. В этих газетах ее время от времени поминали. Возьмите по газете в верхушке каждой стопки – четыре справа, шесть слева, все они разные. Наследила на дороге в Марракеш. Сегодня вернулась подчистить за собой.

– Вы в самом деле ее видели?

– Не было надобности. От этого крика Румпельштильцхен разорвался бы пополам[18], а потом склеился заново.

– Ей нужен был только адрес Калифии и больше ничего?

– И те газеты! Забирай себе и подавись. Это был долгий развод, без конца.

– Можно взять? – Я поднял приглашение.

– Хоть дюжину! Не пришел никто, кроме ее одноразовых приятелей. Она все комкала приглашения и разбрасывала. Говорила: «Всегда можно заказать еще». Забирайте карточки. Утаскивайте газеты. Как, вы сказали, вас зовут?

– Я не говорил.

– Слава богу! На выход! – заключил Кларенс Раттиган.

Мы с Крамли осторожно двинулись меж башен лабиринта, позаимствовали из восьми штабелей экземпляры восьми разных газет и уже собрались выйти в дверь, но тут дорогу нам преградил малыш, нагруженный коробкой.

– Что принес? – спросил я.

– Бакалею.

– В основном выпивку?

– Бакалею, – повторил мальчик. – Он там еще?

– Не возвращайтесь! – донесся из глубин газетного лабиринта голос фараона Тута. – Меня не будет дома!

– Ага, он там, – сделал вывод мальчик, заметно побледнев.

– Три пожара и одно землетрясение! Будет еще одно! Я его чую! – Голос мумии постепенно затих.

Малец поднял глаза на нас.

– Тебе разбираться. – Я отступил.

– Не двигаться, не дышать. – Мальчик перенес через порог одну ногу.

Мы с Крамли не двигались и не дышали.

И он скрылся.

Крамли умудрился развернуть свой драндулет и направить его вниз по склону, не свалившись при этом с обрыва. По дороге глаза у меня наполнились слезами.

– Молчи. – Крамли избегал на меня глядеть. – Не хочу это слышать.

Я сглотнул.

– Три пожара и одно землетрясение. И еще одно приближается!

– Ну хватит! – Крамли въехал по тормозам. – Оставь свои мысли при себе. Новое землетрясение точно на носу: Раттиган! От нас только клочья останутся! Выходи давай, и ножками!

– Я боюсь высоты.

– Ладно! Придержи язык!

Черт-те сколько лиг мы ехали молча. На улице, в окружении машин, я начал одну за другой просматривать газеты.

– Проклятье, – выругался я. – Не понимаю, почему он указал нам именно эти?

– Что ты видишь?

– Ничего. Голый нуль.

– Дай мне. – Крамли схватил газету и стал изучать ее одним глазом, другим следя за дорогой. Начал накрапывать дождь.

– «Эмили Старр, смерть в двадцать пять лет[19]