Да будем мы прощены - стр. 7
– О чем он? – спрашиваю я, думая, то ли я все перепутал, то ли Джордж совсем дезориентирован. – Не так же все было. Может, в каком-то другом происшествии, но не с ним.
– Джордж! – говорит Джейн. – Я видела протокол – все было совсем не так. Или ты о чем-то другом думаешь? Что тебе померещилось? Или ты это видел по телевизору?
Джордж пояснений не дает.
– Психические или неврологические расстройства были? – спрашивает доктор. Мы все мотаем головами. – Вы в какой области работаете?
– Право, – говорит Джордж. – Я изучал право.
– Вам бы хорошо его сейчас оставить с нами, – говорит доктор. – Возьмем кое-какие анализы, потом будем дальше разговаривать.
И снова я провожу ночь в доме Джорджа и Джейн.
На следующее утро, когда мы едем его проведать, я спрашиваю:
– А подходящее для него это место – психиатрическая больница?
– Она в пригороде, – говорит Джейн. – Что может ему грозить в такой психиатрической больнице?
Джордж в палате один.
– Доброе утро, – говорит Джейн.
– Правда? Вот уж не знаю.
– Ты уже позавтракал? – спрашивает она, увидев перед ним поднос.
– Собачий корм, – кривится он. – Отвези его домой Тесси.
– У тебя изо рта воняет. Ты зубы чистил? – спрашиваю я.
– А это не они мне должны чистить? – переспрашивает Джордж. – Я никогда в дурдомах не был.
– Это клиника для душевнобольных, – отвечает Джейн. – Ты оказался в клинике для душевнобольных.
– Не могу пойти в уборную, – говорит он. – Не могу посмотреть на себя в зеркало. Не могу! – В голосе появляются истерические нотки.
– Хочешь, я тебе помогу? Помогу тебе умыться, – говорит Джейн и открывает принесенный с собой туалетный набор.
– Не заставляй ты ее, – говорю я. – Ты не грудной младенец, прекрати это и возьми себя в руки. Нечего зомби изображать.
Он начинает плакать. Я сам удивлен, каким тоном с ним разговариваю. Выходя из комнаты, слышу, как Джейн открывает воду и смачивает полотенце.
Вечером после работы в больницу приезжает Клер и привозит из города китайскую еду для всех нас. Насчет китайской еды Клер при своих китайских корнях на удивление неразборчива – для нее эта еда вся одинакова, вариации на одну тему. Мы ее разогреваем в микроволновке с надписью: «Для пациентов. Лекарственные препараты не ставить». Руки мы оттираем из бутылок пенного очистителя, которые висят на стенах каждой палаты. Я боюсь что-нибудь положить или поставить, тронуть какую бы то ни было поверхность – вдруг мне в рот попадет смертоносный микроб? Заглядываю в китайскую еду и вижу червяка, которого осторожно показываю Клер.
– Это не червяк, это зернышко риса.