Цветок пустыни - стр. 24

Наверное, он хотел узнать, как мне чувствовать себя взрослой женщиной. Мне было лет пять, что я могла ему ответить? Сейчас я понимаю, что уже тогда знала многое о женской жизни в Африке: живи тихо и не скули.

Бегать и прыгать мне не разрешали, я ходила со связанными ногами, неуверенно переступая с одной на другую. Это только прибавляло мне страданий, ведь я была очень непоседливым ребенком и так хотелось присоединиться к младшим братикам и сестрам! Когда мне наконец сняли повязки, я смогла рассмотреть, как выглядят «взрослые» женщины. Внизу у меня была гладкая полоска кожи, которую словно запечатал огромный шов-молния. Мои половые органы были надежно припрятаны для первой брачной ночи с мужем. Все время, пока я мучилась в хижине, мне не давала покоя одна мысль: я хотела вернуться к камню и посмотреть, осталось ли там хоть что-то от моих гениталий. Но там, конечно, уже давно похозяйничали грифы или гиены – свидетели суровой жизни пустыни.

На самом деле моя история с обращением прошла успешно, я довольно легко отделалась – не всем везет так же. Когда ты блуждаешь по пустыне, то всегда пересекаешься с одними и теми же семьями и, естественно, знаком со всеми детьми. Иногда встретишься снова, а твоей подружки там больше нет. Куда они пропадали, никто не говорил – о них вообще мало говорили. Эти пропавшие девочки становились жертвами обрезания – умирали от болевого шока, кровотечения, заразы. Удивительно, что сомалийцы вовсе не переродились. Я совсем не помню свою старшую сестру Халемо – мне было около трех, когда она внезапно «пропала». Позднее я узнала, что она истекла кровью во время обряда. Мою двоюродную сестру обрезали в шесть – ее брат уже после рассказал нам, как все прошло. Что-то пошло не так, ее «штука», как выражался брат, распухла, посинела и источала ужасный запах. Я тогда ему не поверила – у меня и Аман все прошло не так ужасно. Потом уже я поняла, что у сестры была гангрена: операцию проводят на голой земле, видимо, в рану попала инфекция. Однажды утром сестру нашли мертвой в хижине – хоронить пришлось в спешке, чтобы падальщики не успели добраться до этой страшной улики.

Как-то раз меня разбудил шум голосов. Около хижины никого не оказалось, поэтому я отправилась на разведку. Пробежав чуть меньше километра, я наконец увидела маму и отца, машущих вслед какой-то группе людей. Среди них была девушка, с головой укутанная в накидку.

– Мама, а это кто?

– Это твоя подруга Шукрин.

– А что, их семья покидает наши края?

– Нет, просто Шукрин выходит замуж, – спокойно ответила мама.