Цветок пустыни - стр. 26
– Так и сделаю!
Мужчина тут же спустился в колодец со своими бурдюками и начал наполнять их водой. Тут-то отец и заметил следы его сандалий, отпечатавшихся в вязкой грязи.
Единственный урок полового воспитания в Сомали звучал так: «Ты должна выйти замуж девственницей».
– Так это ты, извращенец! – закричал отец, схватив мужчину за плечи. – Это ты, урод, приставал к моей дочери!
Отец ударил его, а затем снова и снова – он избивал его словно тот был паршивым бродячим псом. Но тот вдруг вытащил из кармана огромный нож – африканский охотничий нож – и пырнул моего отца раза три или четыре, прежде чем тот сумел вывернуть негодяю руку и пырнуть его этим же ножом. Отец тогда еле выбрался из колодца и вернулся домой чуть живой – хворал долго, но все-таки поправился. Тогда-то я и поняла, сколько смысла и правды было в его обещаниях умереть за нашу честь.
– Вы, принцессы, мои сокровища, и храню я вас под самым крепким замком, – так начиналась одна из любимых шуток отца. – И ключ – у меня!
– Папочка, а где ты хранишь этот ключ?
– Я его выбросил, – отвечал отец, заливаясь сумасшедшим смехом.
– А как же мы тогда выберемся? – вскрикивала я, и волна смеха захлестывала все семейство.
– Только когда папа скажет, что пора, моя принцесса.
Эта шутка раз за разом разыгрывалась с каждой дочерью, от самой старшей до младшей, – и на самом деле это было все взаправду. Никто из мужчин не имел права приближаться к нам без отцовского позволения. В этом было больше дальновидности, чем заботы: в Африке особенно ценили девственниц (отчасти процедура обрезания проводилась для того, чтобы девушка гарантированно сохранила свою чистоту до свадьбы). За девственницу-красавицу отцу удалось бы получить солидный выкуп. Впрочем, все это я поняла уже после бегства из дома – там я впервые задумалась о браке только после новости о Шукрин.
Прошло около двух дней. В один из вечеров отец по возвращении домой сразу начал звать меня:
– Варис! Ты где?
– Папа, я здесь!
– Поди ко мне! – Голос папы был очень ласковым, из чего я сделала вывод, что что-то намечается. Наверное, он хочет попросить меня присмотреть за скотиной завтра или отправиться на поиски воды. Я не двигалась с места, пытаясь догадаться, что же такого хочет от меня отец.
– Ну же, подойди ко мне! Варис, иди сюда.
Я сделала пару неуверенных шагов и подошла. Отец ничего не сказал, даже, наоборот, усадил меня на коленки.
– Варис, знаешь… какая же ты все-таки славная!
«Ну все, – подумала я. – Точно что-то не так».
– Ты такая славная, почти как мальчик, как сын.
В устах моего отца сравнение с сыном было самой высокой похвалой.