Цветок боли - стр. 2
Да, я слышала, что те, кто проживает более пятисот лет, перестают чувствовать. В них умирает все. Они настолько насыщаются жизнью, что, испытав все в ней, теряют к ней интерес.
И сейчас, смотря в глаза Норана, я видела мертвую пустоту.
Его голос вывел меня из прострации, в которую я опять впала, смотря в глаза, где, казалось, зрачок заполняет всю радужку и сливается с ней, делая их черными.
– Сними с себя все эти тряпки.
Опять вздрогнув от эха, разнесшегося по комнате, я непослушными, негнущимися пальцами стала пытаться сама расшнуровать корсет, затянутый так умело служанкой на моей спине. Его слова о тряпках на мне больно кольнули в сознании. Это платье, которое я два месяца с мамой подбирала к моей свадьбе, явилось воплощением моей девичьей мечты. Я так хотела выйти замуж именно в таком розово-белом платье. Оно было воздушное, как облако, и с таким количеством пышных юбок, что казалось, я утопала в розовом тумане, а его корсет был овит розово-белыми цветами из этого же невесомого материала. Моя фата – она струилась по воздуху от малейшего дуновения ветерка. Но, наверное, Норана мой вид не поразил. Хотя может ли его еще что-либо поразить в этой жизни, я не знала.
Смотря на него, я не понимала, как можно прожить более двух тысяч лет и потерять ко всему интерес. Я, прожив свои восемнадцать лет, каждый раз открывала для себя в этом мире столько нового и интересного, восхищаясь буквально всем. Как можно пресытиться увиденным, когда каждый день дарил мне радость и новизну?
Наконец шнуровка поддалась, и корсет, так туго стянутый на мне, стал расползаться, давая возможность дышать.
Мой муж так и стоял, смотря на мои мучения сначала с этим корсетом, а потом с каждой юбкой, затянутой на мне плотной лентой вокруг талии. Его лицо ничего не выражало, а в глазах лишь плясали отблески пламени камина и свечей.
Оставшись лишь в полупрозрачной рубашке, я замерла, чувствуя, как прохлада комнаты проникает под ее тонкое кружево, и мое тело ощущает физически прикосновение холодного воздуха.
– Я сказал тебе раздеться.
Голос прозвучал глухо, и в нем чувствовалась угроза. Вообще, это чувство тревоги, страха и надвигающегося чего-то плохого витало в воздухе, как будто пропитав его. Или, возможно, это всего лишь мои неоправданные волнения перед первой брачной ночью? Наверное, любая девушка такое испытывает, оставаясь наедине с мужчиной. Ведь то, что будет происходить дальше – об этом я имела очень смутные представления в виде непонятных по смыслу мне слов и попыток пояснения их от моей более сведущей в этом вопросе подруги Лиз. Она даже показывала мне несколько нарисованных картинок, при виде которых мои щеки покрылись алыми пятнами, а уши так вообще запылали. Но Лиз и сама особо ничего не знала об «этом», она лишь говорила, что «это» прекрасно, когда мужчина и женщина остаются наедине и происходит магия любви.