Цветок боли - стр. 4
Он отстранился, мой крик застыл на губах, и я замерла, надеясь, что это все. Но как же я ошиблась. Норан, больно схватив меня за ногу, резко перевернул на спину. Разведя широко мои ноги, опять вошел в меня. Опять была боль – такая, что все попытки использовать магию, чтобы приглушить ее, проваливались сразу. Я просто не могла на чем-либо сосредоточиться – боль заполняла меня.
– Даже не думай применять магию.
Прошипев мне это в губы, Норан с размаху ударил меня наотмашь по лицу. Во рту образовался неприятный металлический вкус. Лицо Норана приблизилось, и он больно укусил меня в губы, став их то кусать, то облизывать. Я понимала, что он слизывает с них мою кровь.
– Я заставлю тебя стонать подо мной! – услышала я слова мужа.
Опять этот бездушный голос и его горячее дыхание у моего лица. Наверное, на какой-то момент времени я отключилась от действительности, и поэтому мои крики прекратились, хотя мне казалось, кричать я продолжала, даже проваливаясь в пустоту. Но, видно, это было не так. Норан хотел слышать меня. Я не очень понимала, зачем он так хочет, чтобы я стонала под ним. Но когда его кулак с размаху вошел в мой живот, а потом еще один удар я почувствовала на своих ребрах – я застонала. Теперь уже охрипнув от криков, я только и могла лишь глухо стонать. Наверное, его это устроило. Удары прекратились, но как только я, обессиленная, замолчала, облизывая языком болезненно пульсирующие губы, сразу последовал очередной удар.
И так продолжалось до самого рассвета.
Если бы я была человеком, то, наверное, умерла бы еще в начале этой ночи, но я из древнего рода Мафис, и все в нашем роду обладают даром магии. Конечно, маги ничем внешне не отличаются от людей, как и колдуны. Мы тоже состоим из плоти и крови, мы так же рождаемся, но не умираем, как люди. Наши тела так же, как и у людей, растут и развиваются, только, в отличие от людей, мы можем остановить их старение сами и навсегда остаться в том возрасте, в котором мы захотим. Правда, еще есть случаи, когда из-за болезней, серьезных травм и потери энергии происходит сбой, и тело прекращает развиваться, сохраняя магу жизнь, но оставаясь таким, в каком возрасте произошло с ним это несчастье.
Валяясь в виде поломанной куклы на окровавленных простынях, я уже тогда понимала, что мое желание навсегда остаться в теле двадцатипятилетней развившейся и расцветшей девушки стало абсурдным. После всего произошедшего я навсегда останусь недоразвитой восемнадцатилетней девчонкой, которая еще толком и не сформировалась. Мое тело больше напоминало тело подростка, чем женщины. Небольшие груди, угловатость и худоба – вот то, с чем я буду жить века. Хотя буду ли я жить?