Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - стр. 35
– А Аррексы разве выбились в графы не из-за богатства? – Ссадаши сморщил нос. Давриданские аристократические рода он знал не очень хорошо. – Они ж скотоводы, а не воины.
Шширар пожал плечами.
– У неё мать рано скончалась, отец якобы не знал, что с детьми делать, и позволил брату жены забрать их на воспитание. Что за брат, я ещё не знаю.
Но теперь узнает.
Наагалей раздражённо взмахнул хвостом.
– Не понимаю я этих людей! Что значит, не знает, что с детьми делать? Даже наагашейд разобрался в первые две недели после рождения первенца. А как она при принцессе оказалась? Благородные девушки в телохранителях… Что-то новенькое для императорского двора.
– Придворные говорят, что у неё плохие отношения с отцом. Пару лет назад без позволения батюшки выскочила замуж за какого-то голодранца, а затем очень быстро овдовела. Кто-то уверен, что отец руку приложил. Скандал страшный… Вы и сами знаете людские обычаи. На семье Аррекс пятно позора, троюродная сестра едва смогла замуж выйти. И то потому, что жених её сильно любил и на выходки родни не посмотрел. Как госпожа Дейна завела знакомство с принцессой и у неё в услужении оказалась… – Шширар замялся. – Ну, я не выяснял.
– Так выясни, – с нажимом прошипел Ссадаши.
Видеть господина в таком взвинченном состоянии было слегка непривычно. Обычно все вокруг нервничают, а господин наслаждается суматохой.
Наагалей раздражённо похлопал хвостом по полу, косясь на запертую дверь. Подсобил император с подарочком. Надо отдать должное, впечатлил. Но не он первый додумывался подсунуть ему соглядатая, а Ссадаши мало смущали чужие глаза. Правду, женщину ему в охранницы ещё не отряжали. Только песчаники как-то сделали милость и подослали двух премилых дев, но не в охрану, не в охрану…
– Как-то она непонятно ведёт себя…
Ссадаши напрягало, что он не мог понять истинное отношение хранительницы к нему.
Он обладал потрясающим чутьём, почти даром, из-за которого его, кстати, и называли Устами наагашейдисы. Наагалей отличался потрясающим пониманием, порой его обвиняли в чтении мыслей. Сам Ссадаши затруднялся объяснить, как ему удаётся угадывать чужие помыслы и, если честно, старался не задумываться.
Но Дейну не получалось раскусить с ходу, и из-за этого наагалей ощущал лёгкую тревогу. Подобную же тревогу он чувствовал когда-то давно, когда общался с членами семьи: родителей и братьев ему тоже долгое время не удавалось понять.
– Тебе не показалось, что я ей не понравился? – поинтересовался Ссадаши у Шширара.
– Нет, – помедлив, отозвался тот.
– Ну, может, уловил презрение, снисхождение, чувство превосходства?